К концу монолога я собой даже загордилась. Да я кладезь талантов и достоинств! Сама бы на себе женилась — во какая я умница!
— Ах да! Мне принадлежит дом в центре Вьюги, я буду жить там и не стеснять своим постоянным присутствием. А готовить и убираться буду приходить к тебе дважды в неделю.
Мой примороженный страж молчал, и я заволновалась. Что еще пообещать, не представляла.
— Хорошо.
— Что именно хорошо? Хорошо говорю? Хорошо подготовлена к роли жены северянина, и ты онемел от счастья? — Я нервничала и несла чушь. — Или хорошо — ты согласен на фиктивный брак длиной в год?
— Я согласен на сделку. Но у меня есть условия.
Насторожившись, я сжала кулаки под столом. Боги мои, пусть он потребует приемлемое!
— Жить мы будем вместе, здесь. Добытчик и защитник — я. Ты не шляешься в горах, не гоняешься за нечистью. Ведешь дом и готовишь еду.
И ни слова о моей службе? Возмутительно! Первый день замужем, а супруг уже тиранит!
— Ты ничего не забыл, добытчик? Я, вообще-то, маг-защитник, и неплохой, раз взяли в стражу Вьюги. Я не брошу работу.
Я ждала возражений и настроилась настаивать на своем до последнего. Неужели Фрост из тех мужчин, которые стараются лишить женщин независимости, запрещая им все после свадьбы?
— Ладно, — кивнул брюнет и, наколов кусочек мяса на вилку, отправил его в рот.
Ругаться не пришлось — он согласен и так? Какой-то подвох, не иначе.
— Брак у нас фиктивный, — напомнила я осторожно.
Прожевав, страж заявил:
— Настоящий мне не нужен.
— Отлично! — Испытывая невероятное облегчение, я широко улыбнулась. — Мне тоже и даром не надо. Можно сказать, мы нашли друг друга.
Страж быстро орудовал столовыми приборами, будто забыл о моем присутствии. Мощные челюсти внезапно замерли, их хозяин напрягся, словно к чему-то прислушиваясь.
— Что?.. — Я вмиг вспомнила, что дом находится не просто на отшибе, а в лесу. — Звери? Нечисть?
Фрост отрицательно махнул вилкой и продолжил мирно трапезничать.
А через одну-две минуты в кухню ввалился сухопарый старик, известный всем вьюжанам. Целитель Клим. Без верхней одежды, но в лохматой черной шапке и валенках, с мешком, набитым какими-то веточками.
Оставляя мокрые следы на полу, он торопливо прошагал к печи. Небрежно сбросив ношу возле моих вещей, с наслаждением протянул руки над печью.