— Хм, — он расплылся в улыбке. — А мне
нравится твой подход к делу…
— Зачем вам это? — осмелела я тут же. — Вас
ведь совершенно не интересует мое тело.
— Почему же? — он говорил это так спокойно, не
было ни нотки возбуждения в голосе. — Еще как. Но даже интерес к плоскому
животику и упругой попке меркнет по сравнению с другим интересом.
— Это каким же?
— Цена, Катя… У всего есть цена. Таково мое
кредо. Считай, я провожу эксперимент.
— А ваша подопытная мышка — это я?
— Зайка, — он посмотрел в сторону моей маски и
усмехнулся. — Весьма симпатичная и притягательная. Но да, это именно так, — он взял
ее за уши в руки, не теряя со мной зрительного контакта. — Так сколько? Еще
миллион?
Мое сердце бешено забилось. Ладонь, которой я
все еще придерживала грудь, взмокла. Меня словно током шарахнуло.
— Умеете вы шутить…
— Вот этого я как раз и не умею… Два миллиона
и четыреста тысяч рублей за один приватный танец с прекрасным видом на обнаженную
грудь, — он отвел ладонь в сторону, будто гид на экскурсии. — Кто еще может
похвастать таким? Кому-нибудь из твоих… коллег удавалось сорвать подобный куш,
Катя?
«…и я буду свободна. Прямо сейчас я опущу руку
вниз, и все закончится. Я буду свободна…»
— Они твои, — он вытряхнул черный мешок на
столик и сгреб несколько выпавших оттуда пачек в кучу. Мельком взглянув на
меня, подвинул их к краю. — Бери. Дело за малым.
На мои глаза навернулись слезы. Мне было
сложно поверить в свое счастье. Сегодня я увижу рожу Киряева в последний раз!
Разве такое может быть? Больше никогда я не вернусь в это заведение, не буду
«окучивать» шест и ждать, когда чьи-то потные шершавые лапы засунут пару смятых
пятисоток в мои трусики.
«Нужно всего лишь сделать то, что делают
девочки по сто раз за смену. Ничего сложного в этом нет».
— Ну и?
Меня немного трясло. Волнение и эта
сумасшедшая нереальность дрожью пронеслись по моему телу.
По одному я убрала пальцы от груди и опустила
руку. Мои ладошки тут же сжались в кулаки.
Брюнет все еще смотрел в мои глаза. Улыбнувшись,
он удовлетворенно кивнул, но даже сейчас взгляд не опустил.
— Думаю, у тебя была веская причина, чтобы отступить
от своих принципов, Катя, — произнес он с издевкой.
По моей щеке скатилась слеза, которую я
поспешила вытереть, но это было зря. Ручьями слезы полились вопреки моему
желанию остановить этот бесконечный поток соленой воды. Гребаная плотина,
которую вдруг прорвало!