***
Она подошла к своей темно-синей скромной семерке. Устало нырнула в
раскаленный взбесившимся солнцем салон. Спустила на плечи дымчатого цвета
шифоновый шарф. Взяла с соседнего сиденья бутылку почти горячей минералки и
жадно сделала несколько глотков. Влажными салфетками осторожно обтерла вспухшее
от слез лицо. Повернула на себя зеркало заднего вида, взглянула и замерла.
На нее с собственного замученного лица смотрели ее глаза. Вместо
синих озер — темная унылая трясина.
Катя опустила голову на сложенные на руле руки. Воспоминания
накрыли ее удушливой волной.
***
Три месяца как нет на земле ее счастья, ее мужа Димы. С
пятнадцатого апреля нет, и не будет. Никогда уже. Пять лет ее жизни в Порецком
пролетели ярким фейерверком. Катя и не мечтала, что так может быть. Пролетели и
растаяли в воздухе синим облаком пороховых газов. А взамен — пустота. Неделю
только и пролежал в областном ковидном госпитале ее Дима, участковый педиатр. К
дому на минутку закрытый гроб подвезли, даже попрощаться не дали! Карантин,
видите ли, меры безопасности. Откуда такая напасть взялась, откуда? И поминки
по-человечески сделать не разрешили!
На кладбище она только через полторы недели смогла сходить, до
этого на карантине дома сидела. Птицей летела к нему! Под ногами грязь по
колено, упала два раза. А она бежала — к нему, к нему, хоть на могиле
поплакать!
Думала, что сойдет с ума. Нет, не сошла. Не дала баба Люба,
соседка, самый близкий ей в Порецком человек.
После девятого дня пришла, села на край кровати и как отрубила:
— Хватит голосить! Ты вдова теперь, смирись. Плачь, не плачь, а
жить надо, — старая женщина сурово поджала губы. — Соня на тебе, свекор, того и
гляди, за сыном следом отправится, спаси Господи. — Баба Люба истово перекрестилась.
— Да и работа — Петрович на ферме один за себя и за тебя убивается. Что один
ветеринар, а что два!
— Не могу встать и идти никуда не могу. Плохо мне!
— А учеба? Тебе диплом вот-вот получать, и что же: бросишь все,
дурная твоя башка?! — Непримиримо сверкнула выцветшими глазами старая женщина.
— Зря, что ли, Дима четыре года тебя тянул? Бензину сколько сжег — на сессии
возил?! Вставай, говорю, а то сейчас с постели сдерну!