Стоп! А вот главный вопрос я таки
забыл спросить. А сколько годков его дочери?
Девушка сидела в видавшем виды, но всё
равно удобном, кресле, и смотрела на потрескивающие дрова в большом
камине. Она была полностью поглощена своими мыслями, не замечая
ничего вокруг, а взгляд ее, как будто, устремился в одну точку.
Огромный зал, с высоким потолком, был лишь напоминанием о былом
величии ее Рода.
Но теперь здесь все изменилось. Пол
начал подгнивать, мебель пришла в негодность, а ветхие шторы
покрылись множеством дыр. Непонятно, как массивная металлическая
люстра еще не рухнула на пол, и держалась одним лишь
чудом.
Девушка просто сидела, и всё также
неотрывно смотрела в огонь. Она вспоминала, как буквально этой
ночью на ее замок снова подло напали враги Рода. Какие-то мелкие
сошки… четверых она лично придушила, а выжившие успели поджечь
сарай, в котором хранился инструмент для селян.
— Твари… — процедила девушка, сжав
кулаки от бессилия. А ведь действительно она ничего не могла
сделать, потому что осталась одна. Отца обманом выманили из замка и
похитили полгода назад.
С тех пор о нем не было никаких
вестей. Верные дружинники, от множества нападок сразу ото всех
врагов Рода, погибли в многочисленных боях, а остальные просто
разбежались, словно крысы с тонущего корабля.
А еще девушка думала о будущем. Денег
нет, слуг пришлось распустить, ведь их нечем кормить. А теперь,
даже если ей удастся остановить нападения, она не сможет вновь
заняться земледелием. Попросту нет инструмента, который можно было
бы выдать людям.
Сегодня ночью он весь сгорел, и денег
на новый нет и не будет. Их негде взять, а продавать себя и свой
старинный Род какому-нибудь толстосуму-купцу девушка даже не
подумает. Вместо такой судьбы она, без малейших сомнений, выбрала
бы смерть.
— Госпожа Виктория, позвольте
обработать вашу рану, — в зал вошел один из немногих слуг, кто
остался верен Роду. Престарелый мужчина, что с самой юности служил
в этом замке в качестве дворецкого. Кроме него уходить наотрез
отказалась кухарка, женщина лет сорока. Ей попросту некуда идти, да
и за долгие годы службы она успела привыкнуть к этому месту. Им
было плевать на регулярные нападения, оба они решили, что будут
служить Булатовым до самой смерти.
— Разве это рана? Успокойся, Глеб, —
отмахнулась от него девушка, лишь мельком глянув на глубокий разрез
на руке.