Отойдя немного, он плюхнулся
задницей на один из больших серых валунов и достал из
кармана табак. Глядя на это, Джесс наконец позволил себе перевести
дух.
Впредь надо быть поаккуратнее
с Бирном. Похоже, что его предположениепопало в самую
точку, отсюда и такая бурная реакция. Следует отметить, что в
отличие от Джесса, Бирн никогда не пользовался особой популярностью
у женщин Санкторума. Отчасти из-за подпорченной внешности, но
больше из-за славы сумасшедшего, которого многие в деревне жалели,
но все равно сторонились. Понимая, что тема может быть болезненной
для друга, Джесс никогда ее раньше не поднимал. И, по-видимому, не
зря...
Немного проветрившись и
успокоившись, они решили отдохнуть пару часов, чтобы восстановить
силы и убедиться, что их точно никто не преследует, а затем, уже по
вечерней прохладе, с максимальной осторожностью дойти до
деревни.
Там они намеревались попросить
малышку Айю передать им кое-какие вещи и отдать старейшинам письмо,
когда они уйдут достаточно далеко от Санкторума. Автором послания
должен был стать Джесс. Он хотел в нем не просто обрисовать
сложившуюся ситуацию, но и предложить жителям покинуть на время
деревню и спрятаться в Дальних Пещерах. Тех самых, что за Восточным
Мысом. И хоть Бирн отнесся к этой идее скептически, соглашаясь с
Мари в том, что люди вряд ли поверят и, уж тем более, прислушаются,
однако Джесс твердо решил хотя бы попытаться. Ведь жизнь и свобода
сородичей того стоят. Тем более, что Шия, будучи одной из
старейшин, всегда относилась к нему, как к родному внуку.
Жаль лишь, что у него нет
возможности отправить подобное сообщение в Дивон.
Они добрались до восточных
ворот Санкторума, когда уже заметно стемнело. Нет, ночь пока еще не
упала окончательно, однако все вокруг начало тонуть в таинственной
сизой дымке. В деревне, то тут, то там, зажигались согревающие
сердце огни, слышались смех, разговоры и пение, пахло
жареным мясом, дымом и свежеиспеченным хлебом, грозно лаяли собаки
или громогласно делили что-то раздраженные коты. Умиротворение и
домашний уют царили повсюду.
Странно, но именно сейчас Джесс
внезапно с небывалой глубиной ощутил, насколько сильно привязан к
этому бесхитростному месту, которое за долгие годы все же смогло
стать ему домом, несмотря на все свои минусы и недостатки. Ведь
именно здесь он вырос и стал мужчиной, именно здесь впервые
полюбил, именно здесь могила его дяди и других, ставших близкими
людей, именно здесь живут те, кого он привык называть соседи или
односельчане. Часть из них добры к нему, часть — не очень, а
некоторые так и вовсе почти ненавидят, но все до единого знают, кто
он такой. В этом обществе он не просто случайный незнакомец, а
кто-то с конкретным прошлым и именем, которое все знают и
произносят вслух. Так может именно поэтому он подсознательно и
оттягивал с побегом так долго? Конечно, неизвестность манит новыми
впечатлениями и возможностями, однако у нее нет того простого и
уютного постоянства, которое постепенно и ненавязчиво впитывается в
душу, сживается с ней, чтобы навсегда остаться там ласковыми
ностальгическими нотками и воспоминаниями о жизни, как таковой.
Счастье ведь так эфемерно и неуловимо, точно взмах крыльев
сказочной птицы, о котором зачастую можно говорить лишь в прошедшем
времени. В мгновенья же, подобные сегодняшним, когда милой и уютной
ойкумене начинает грозить реальная опасность, в душе вдруг что-то
скручивается в тугой болезненный жгут, и сердце начинает биться в
унисон родному лейтмотиву.