- Конечно. Если для тебя это важно,
то я твое решение уважаю. - с готовностью откликнулась она. -
Хочешь, чтобы я помогла тебе вырыть могилу?
- Наверное разумней будет
погребальный костер сложить, учитывая, что здесь слишком уж
каменистая почва. Хотя столб дыма, конечно, может привлечь сюда
деревенских. Но что поделать... Придется быстро потом уходить, если
мы все-таки хотим добраться до соседнего острова в ближайшее время.
Главное, чтобы Бирн поскорей очнулся. Наш плотспрятан
неподалеку, однако помощь в переправе мне уж точно не
повредит.
- Ты уверен, что с Бирном все
будет хорошо? - вынырнув из его объятий, взволнованно спросила Айя.
Голос ее дрожал, а глаза продолжали оставаться круглыми, точно
маленькие блюдца.
- Все будет нормально. - заверил
девчонку Джесс, хотя уже давно не был уверен ни в чем. Слишком уж
много сюрпризов подкидывала жизнь в последние несколько дней.
Тем не менее, где-то через час Бирн
действительно проснулся и сел, озираясь по сторонам мутным
потерянным взором, точно пьяный в дрова. К тому времени светило уже
окончательно вынырнуло из-за горизонта и игриво пускало ярких
солнечных зайчиков по небольшим утренним волнам пролива.
За этот час Айла успела рассказать
Джессу, что Шия все-таки ей поверила, и особенно когда прочла
письмо. Более того, старушка сказала, что рано или поздно подобное
должно было случиться, поскольку давнее предание якобы гласит, что
некие пришельцы с далекой большой земли принесут с собой невзгоды и
перемены. Она также попросила передать, чтобы сам Джесс впредь был
крайне осторожен, поскольку он помечен судьбой, и темные силы
отныне не упустят удобного случая, чтобы попытаться заполучить его
душу, склонив ее на свою сторону.
Помимо этих мрачных предсказаний,
Шия пообещала убедить деревенских покинуть ненадолго деревню.
Слушая рассказ Айлы, Джесс не мог
сдержать улыбки. Шия всегда твердила ему, что он отмечен судьбой
для некой особой миссии, и что дядя Иен, якобы, знал об этом,
выступая в роли его ангела-хранителя. Джесс никогда не придавал
подобным россказням особого значения, списывая их на излишне
богатую фантазию суеверной старушки. Однако ее доброта, любовь и
забота всегда грели его сердце, также, как и сейчас. И Джесс в
очередной раз задумался над тем, насколько сильно недооценивал свою
привязанность к Санкторуму и некоторым его жителям.