Встав во
главе столичного храма Перуна, он словно попал за кулисы
какой-нибудь киноиндустрии, где все мировые звёзды пьют, нюхают
запрещёнку и устраивают оргии. И этому он посвятил свою жизнь? Да и
коллеги его были по большей части высокомерными уродами. Но идти на
попятную было поздно — в службе Перуну главный жрец потерял даже
своё имя, он его уже и сам не помнил, что говорить об
остальных.
Тяжко
вздохнув, главный жрец поднялся, отодвинул висящую на стене картину
и ввёл код в электронную панель железного сейфа. Клацнул замок, и
открылась дверца. Внутри стояла небольшая бутыль с ярко-фиолетовой
жидкостью — амброзией. Несмотря на красивое название, это была
знатная отрава, которая вызывала эйфорию и привыкание. Правда,
только у Богов. Для людей она была просто ядом. Без амброзии
начинался жестокий синдром отмены, который мало кто
выдерживал.
Главный жрец
достал из верхнего ящика стола пробирку и пипетку и взял из бутыли
ровно десять капель — по две на каждого. Этого будет достаточно,
чтобы они испытали краткосрочный экстаз, а синдром отмены не
наступил. Главный жрец презрительно скривился, но тут же взял себя
в руки: главное — субординация и профессионализм.
Он покинул
обрядовый зал и спустился на первый этаж, в кухню. Там он включил
печку, открыл духовку, настроил нужный режим и забрался внутрь —
подпространство без проблем полностью его поглотило, и тогда
главный жрец сказал:
— Резиденция
Пятёрки.
В тот же миг
его распылило, закрутило и засосало в узкую трубу. Пять секунд — и
он очутился в пункте назначения. Выбрался из серебряной духовки и
брезгливо стряхнул с рукава гарь — эту печку давненько не мыли. К
горлу подкатывала тошнота. Главный жрец не любил этот способ
передвижения, всякий раз его страшно мутило.
Слуги его не
встретили, повариху и её помощника он нашёл в кладовке — они дрыхли
без задних ног на корзине с продуктами, вповалку. Дворецкий
пьянствовал в гостиной. Главный жрец огляделся, ища взглядом
служанок, — ему не хотелось лично сталкиваться с Велесами. Лет
десять назад они тоже потеряли свои имена, прямо как он, и Пятёрку
начали звать Велесами — кто-то из них действительно был Велесом,
Богом скота и плодородия, но кто? Главному жрецу было наплевать, да
и всему миру — тоже. В своём роде уникальный случай, чтобы Богов —
Богов! — постепенно, но неумолимо забывали.