и Америке. Это было
категорическое условие моего участия в финансировании любых
проектов. Мои партнеры ничего против не имели, они даже с
этого получали неплохой гешефт. Не просто так господина-товарищи
Томас Джозеф Даннинг, а за ним и Карл Маркс, сказали о влиянии
процента прибыли на мировоззрение капиталистов.
Через какое-то время мои миллионы все-таки сработали, удалось
начать строительство телеграфных линий в Европейской России и к
концу 1854-ого года были построены приличные линии, связавшие Питер
и центр России с Финляндией, Прибалтикой, Польшей, Молдавией,
Крымом, Кавказом и Уралом. Заканчивалась линия до Архангельска
и наконец-то потянулась линия в Сибирь. Там правда уже были
её куски по несколько сот километров. Но это все еще надо было
соединить в единое целое.
Стоимость работ была фантастической, строить что-нибудь путнее
на наших необъятных просторах быстро, качественно и дешево можно
только в сказках, когда у тебя в подрядчиках ходит
щука-волшебница. А её у меня не было. И даже двум моим гениальным
менигерам, я по молодости стал употреблять это слово, а не
новомодное менеджер, говоря об организаторах каких-либо работ, не
по силам было что-либо изменить.
Два брата-близнеца Василий и Иван Алексеевичи
Петровы были из семьи, которая служила нам на протяжении многих
поколений. Абсолютно точно в семейном архиве была
какая-то запись об участие боевого холопа Петра,
считавшегося основателем их рода, в Казанских походах Ивана
Грозного.
Братья были моими ровесниками, их матушка была моей кормилицей,
а затем нянькой. Моей самой большой детской тайной было то, что я
её любил больше матушки. С Васькой и Ванькой прошло всё мое детство
и юность. С пеленок братья знали, что служба князю Алексею
Андреевичу является главным в их жизни.
В пятилетнем возрасте они однажды спасли меня, когда
необъезженный жеребец сорвался с привязи. Садиться за парту в
одиночестве я категорически отказался и рядом с моей появилась и
парта для братьев. Из-за моего категорического отказа учиться без
них, мое обучение было домашним.
Надо отдать им должное, учились они хорошо и прилежно. По
крайней мере строгие учителя, а денег на эту публику родители не
жалели, их чаще хвалили, чем ругали. В тринадцать лет мы
отправились учиться в Императорский Санкт-Петербургский
университет, я своекоштным студентом, а братья стали
вольнослушателями.