Двадцать второй век я встретил со шлюхой-андроидом, скачущей на
мне в такт боя курантов. А через минуту уже отстреливался от кучки
отморозков из своей же банды. Запас дури для Нового Года у них
кончился слишком рано, и они решили позаимствовать моё имущество
для оплаты новой дозы. Не окажись тогда поблизости Олега, меня бы
так и пристрелили голышом между искорёженным телом шлюхи и ещё
влажной от пота постелью.
После предательства я не знал, куда податься. Всюду видел
подозрительные тени, постоянно ожидал нападения из-за угла. Можно
было назвать это паранойей, но несколько раз я спас себе жизнь
таким образом. Вовремя выхватил пистолет и пустил пулю прямо в глаз
затаившемуся гаду.
Мы с Олегом тогда зарабатывали случайными подработками и с
трудом набирали денег на сытный обед. Перебивались синтетикой,
которую я через силу заталкивал в глотку. Становилось очевидно:
пора что-то менять. И когда один надёжный знакомый предложил мне
поработать «по-крупному». Я согласился, не раздумывая.
Нам предстояло выкрасть у одного из топ-менеджеров «Газолайн
Корп» какую-то старую книжку. Заказчик умолял быть осторожным и
рассказывал, будто это бесценный памятник истории, и с трепетным
восхищением повторял название: «Лаврентьевский список Летописи
Временных Лет». А мне было плевать. Я такой гонорар, что он обещал,
даже представить раньше не мог, так что хоть Лаврентьевский список,
хоть список продуктов я бы хранил как зеницу ока.
Первое дело мы едва не провалили. Не так пошло всë, что только
возможно. Да и книга оказалось не особо компактной, но вполне
увесистой, чтобы оглушить одного из охранников. В общем, заказчик
был возмущён, топал ногой и прыскал слюной, но деньги заплатил.
Стало ясно, что такие крутые дела нам пока не по плечу, но
появившаяся известность помогала найти, чем заняться с куда
меньшими рисками. Постепенно наша команда разрослась из двух
запутавшихся парней в восьмёрку опытных грабителей.
Чуть только денег стало больше, чем требовалось для выживания,
Олег начал меняться. С каждым новым имплантом он всё меньше
задумывался об опасности и всё больше считал себя неуязвимым. С
непривычным для него наслаждением шёл на конфликт и упивался
смертью врага. Превратился во взрывоопасную гору мышц и только
своих не трогал, как бы не бурлила кровь. Впрочем, я был уверен,
что когда-нибудь и это останется в прошлом.