— Вот ты теперь и будешь его таскать, пока либо не оклемается, либо не сдохнет. И лучше, что б оклемался, — рявкнул главарь на Первака. — Зря мы что ли по острову бегали? Волоки его в лодку, да смотри, не ушиби ещё раз.
Андрей весь этот диалог слышал, но до поры делал вид, что всё ещё находится без сознания. Однако слишком долго притворяться было нельзя, а то чего доброго и вправду, за борт связанного выкинут.
Увидев, что пленник лупает глазами, Первак обрадовался ему как родному.
— На вот, выпей, — сунул ему бугай берестяную фляжку с вином и даже заботливо придержал голову, пока тот жадно пил это кислое пойло.
Увидев, что пленник очухался, к ним подошёл главарь.
— Ты лежи, не суетись, — посоветовал он пленнику. — С твоей раной, лучше лишний раз не рыпаться. Скажи лучше, кто ты и как на острове оказался?
— Да я и сам не знаю, — ответил Андрей. — Память у меня отшибло. Помню лишь как меня зовут.
— Бывает, — буркнул в бороду самый пожилой из мужиков. — Нукось, дай посмотрю, что тут? — отодвинул он детину.
— Да как ты еще жив то, парень, — удивился он, ощупывая кровоточащую рану на голове Андрея. — Вообще-то с такими ранами не живут, немудрено, что себя забыл. Потом достал из притороченной к поясу котомки лепешку, отломил кусок, засунул в беззубый рот, пожевал немного, и залепил жеванным хлебом рану.
— Ему к Олёне надо бы, — сказал старик. — Она такие раны умеет врачевать, тут как раз не далеко, вверх по протоке.
— А и верно. Олёна то пожалуй, и впрямь его на ноги поставит, — хлопнул себя по лбу главарь. — Разворачивай ладью, мужики. Айда к Олёне.
До Олёны было и в правду недалеко, вот только, грести приходилось против течения, но гребцы, по-видимому, были к этому делу привычные, и примерно через час, лодка вошла в основательно заросшую кустарником, небольшую и тихую бухту, на пологом берегу которой стояла древняя, почерневшая от времени, избушка бабки Олёны.
Сама бабка, страшная как смерть, стояла на невысоком пригорке, и приложив ко лбу костлявую руку, пыталась рассмотреть сквозь лучи, заходящего на западе солнца, своих нежданных гостей.
— Здравствуй, Олена, — поздоровались с бабкой главарь и старик, который осматривал рану Андрея.
— Здравствуй Овлур, здравствуй Ёрш, — ответила старуха каждому по отдельности.
Овлур, так звали главаря ватаги, поднял за плечо лежавшего на дне лодки пленника, и тычком кулака в спину, придал ему направление в сторону бабки.