— Павел Андреевич, подпишите здесь, — тычет маникюром, выгибаясь кошкой в спине. — И вот здесь, — перелистывает с придыханием.
Сбиваю идиллию, шлепнув увесистую папку на край стола:
— Диана, здесь куча ошибок! Почему такая безграмотность? Вы что, в школе плохо учились? Я все почеркала маркером, — раскрываю «корочку» папки и показываю разрисованный мною первый лист, на котором рябит все от оранжевых линий.
— Не может быть! — округляет голубые глазки. — Я все проверила через текстовый редактор…
Пожимаю плечами. Паша хмуро свел брови и недовольно посмотрел исподлобья. Но тут я улавливаю направление его взгляда, и он аккурат напротив бюста-четверки завис. Диана, опустив дрожащие ресницы, облизывает губы, якобы волнуясь.
— Жду в исправленном виде, — цежу сквозь зубы, желая свернуть голову мужа в другую сторону, но стараюсь держаться.
Кто бы знал, как мне хочется надавать этой увесистой папкой по лживой морде, чтобы весь лоск потек.
Пьем кофе на первом этаже в кофейне. Паша разговаривает по телефону, обсуждая сроки проекта. Боковым зрением замечаю Царского, который подошел к бариста сделать заказ. Заметив нас, машет рукой и направляется к столику, за которым мы сидим. Глазами показываю Павлу, что идет его партнер. Муж поднимается в приветствии. Рукопожатие. Паша пока оторвать трубку от уха не может, мимикой показывая и пальцем, что звонок важный. Роман кивает и переключается на меня.
— Как дела, Летти?
Бесит! Только Паша имеет право меня так называть. Для остальных я — Виолетта Игоревна Гаврилова.
— Все хорошо, Роман Сергеевич, вашими молитвами, — и мысленно: «спасибо, что подкинул нам змею, заботливый ты наш». Приходится быть максимально вежливой, натянув маску благодушия.
— Повезло Гаврилову с тобой, — это он к чему? Напрягаюсь и всматриваюсь в холод туманных серых глаз. — Может, у тебя есть клон или сестра? М? — его нисколько не стесняет, что рядом сидит мой муж.
Опускаю глаза в недопитую чашку кофе. Осторожно бросаю взгляд на Пашу. Он все прекрасно слышал.
— Царский! Таких больше нет! У меня эксклюзивное право на мою красавицу, — хмыкает и по-собственнически кладет руку чуть выше колена, сжимая больно бедро, будто метит территорию.
Перевожу взгляд с одного на другого. Что-то здесь не то. Они ведь не соперники. У меня с Царским даже намека нет на флирт. Какого черта происходит? Оба напряжены — спичку поднеси и рванет. Совсем не нравится вызывающаяся улыбочка Романа, словно он что-то знает, чего не ведаю я.