Но Варов оставался Варовым, поэтому убил восхищение одной фразой:
— Что так расстроилась, Ку, метлу на штраф стоянку забрали и домой не на чем лететь?
— Умолкни, — буркнула я и потянулась к ручке двери, - избитая шутка.
— Что? — улыбнулся Варов, затягиваясь. Ветер играл его волосами и полами плаща, почему-то возвращая к образу самоотверженного доктора. — Ты ведь была ведьмой на какой-то новый год в школе.
— Я была феей.
Он посмеялся, поднося сигарету к губам. Красивый, гад, с тонкими, можно сказать, аристократическими пальцами и чертами лица. Он вызывал или восхищение, или раздражение — золотой середины не было никогда.
— Скажи, ты специально подстроил так, чтобы мы оказались в одной клинике? — спросила я.
— Конечно, — он пожал плечами, словно это было очевидно, и хитро улыбнулся: — над тобой забавно подшучивать.
Остаток дня прошел без приключений. Пока что от меня требовалось только просить заполнить анкеты, мерить температуру инфракрасным градусником, заводить электронные карты и провожать пациентов в кабинеты. Последнее мне даже нравилось. Думаю, многие испытывали благоговение перед больницами: местом, куда ты приходишь с надеждой, где, в буквальном смысле, вершились судьбы. Особенно приятно было видеть чистые, аккуратные кабинеты и опрятных докторов. Варов, конечно же, смотрелся лучше всех, сидя за столом в отглаженном халате и галстуке. За его спиной было окно, закрытое жалюзи, справа — смотровая кушетка. На стеклянных столиках в идеальном порядке лежали стетоскопы, тонометр, какие-то медицинские мисочки и блестящие инструменты. Белый кафель на стенах, ширма: вся эта строгость придавала какую-то загадочную красоту с легким эротическим подтекстом.
Я заглядывала к Варову один раз, чтобы предупредить, что пациент задерживается.
— Спасибо, Ромашка, — бросил он, делая какие-то записи.
— Почему Ромашка?
Это не обижало, просто подбешивало. Варов поднял на меня холодный взгляд и твердо сказал, чуть качнув головой:
— Мой кабинет — мои правила.
— Чего?
Он добродушно посмеялся.
— Да что первое в голову пришло, то и сказал.
Варов… может в детстве я слишком бурно реагировала на его приколы?
Первый рабочий день казался бесконечным. Я втянулась в процесс, но все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Уже под конец дня, когда в холле было тихо, зазвонил телефон регистратуры. Алла ответила, устало вздыхая и закатывая глаза, потом повесила трубку и мучительно простонала.