По залу пронесся легкий, явно сдерживаемый смешок. Лицо
министра финансов Левина Лаппорта налилось кровью. Когда он злился, он чем-то
напоминал маленькую худощавую жабу. Его брови так близко сходились к
переносице, что почти касались друг друга, а уже слегка опавшие щеки еще
сильнее уходили вниз вслед за губами. Особую комичность этому зрелищу придавало
то, что ростом Лаппорт был необычно высокому вытянутому Седрику едва по грудь.
– Да как Вы смеете! – министр финансов едва ли не
подпрыгивал на месте. – Это оскорбление! Вы слышали!?
По залу пронесся еще один смешок, уже громче. Придворные
просто не в силах были сдержаться, настолько абсурдно выглядела этот конфликт
сейчас, когда в любую минуту могла прийти весть о кончине короля.
Седрик бросил взгляд на Реймонда, который лишь снова
заговорщически улыбнулся, и на Квентина, который тут же демонстративно отвел
глаза, открещиваясь от замысла своего товарища. Не обратив на это внимания,
некромант чуть приподнял свой посох и его навершие – огромный темный изумруд –
начало светиться леденящим душу зеленым светом, с каждой секундой разгораясь
все ярче.
Министр финансов не сразу заметил это, ослепленный
бессильной яростью, но стоило неестественному свету коснуться его глаз, как
поведение министра резко изменилось. Левин Лаппорт осел, сжался, став еще
меньше, чем раньше. Так же резко, как до того кровь прилила к его лицу, она его
покинула, оставив лишь мертвенную бледность. Шажок за шажком Левин попятился
назад, не отрывая взгляда широко раскрытых глаз от сияющего посоха некроманта.
Его бледные губы невнятно шевелились – министр финансов пытался молиться.
Собравшиеся в гостиной разделяли страх лорда Лаппорта. То
тут, то там начали раздаваться нервные перешептывания, вскрики и шорох подолов
роскошных платьев, сопровождавший отступление их хозяек подальше от центра
зала. Все в Баригоре боялись некромантов.
Когда министр финансов отошел на несколько метров, Седрик,
за все это время не изминавшийся в лице, лениво опустил тут же переставший
светиться посох и зевнул.
– Прошу прощения, благородные дамы и господа, – произнес он,
все еще зевая, – на моем посохе собралось много пыли, я решил его почистить. Ни
в коем случае не хотел вас обеспокоить.
Седрик бросил взгляд на Реймонда, который в этот момент
напоминал очень довольного кота, и, проследив за его взглядом вместе со всем
залом увидел, как Левин Лаппорт трясущейся рукой тянется к стоящему на столе
бокалу с шампанским и залпом выпивает его, едва не выливая содержимое на свой
роскошный фрак.