— О чем книга? – спросила
Саша.
— Тебе такое не интересно,
милая, - слишком уж учительским голосом ответили Ольга.
Саша встала с
кровати:
— Откуда тебе знать, что мне
интересно? Где училась ты? Я помню, что я училась дома, и меня, как
ты говоришь, «вели лучшие преподаватели». А ты? Значит, если ты
меня доучиваешь, тебя должны были учить еще более лучшие? –
засмеявшись над своими словами, Саша присела на подлокотник кресла
рядом с Ольгой.
— Ты знаешь. Я училась в
Смольном…
— Институт благородных… -
удивленно растягивала Саша слова. Она искренне удивилась тому, что
он еще существует.
— Да, и ты это знаешь.
Попрекать меня этим не стоит, - на лице Ольги опять появилась эта
маска «угнетенного буржуями пролетария», как назвала ее еще в
прошлый раз Саша.
— А я не попрекаю, потому что
не знаю ничего. И тебе тоже говорила. Если ты собираешься делать
вот такое лицо каждый раз, то учти, я тоже умею обижаться, - Саша
вовсе не собиралась обидеться на девчонку, которой Ольга и была для
Светланы. Но для дела надо было научить напарницу не быть такой
обидчивой.
— Ну да, и мне приходится
играть в твою игру, где ты каким-то чудом попала в чужое
тело.
— Можешь называть это так. Я
не обижаюсь, потому что «обидеть может только равный», - брякнула
Саша фразу, прочитанную в одной из тех дурацких книжек, которыми
напичканы были в ее родном две тысяч двадцать третьем году все
магазины и интернет площадки.
— Так значит?.. Ты считаешь,
что я ниже тебя? – Ольга даже встала, задев локтем Сашу, и той
пришлось отскочить с насиженного места, чтобы не
свалиться.
— Вот ты и попалась на своей
эмоциональности, дорогуша. Там ведь сказано, что равный.
Там не сказано, что я считаю
себя выше. Может, я, наоборот, считаю выше тебя, и поэтому мы не
равны? – Саша внимательно наблюдала, как на лице Ольги творится
сейчас отражение мыслительного процесса, и еле сдерживалась, чтобы
не рассмеяться.
— Ну, курочки, чего
раскудахтались? – как всегда, не стукнув, не брякнув, дверь
растворилась, и за ней девушки увидели Дарью. – Матушка к себе
позвала. Давайте, за мной, надо много обговорить. Завтра
пересаживаемся уже, - так же неожиданно дверь закрылась.
— Идем, «неравная» ты моя, -
Саша обняла Ольгу за плечи, но та, по всей видимости, все еще
соображала над сказанным Сашей.
Когда Саша и Ольга, постучав,
открыли дверь соседнего купе, матушка пила свой кофе с молоком, а
Дарья, вероятно, десятую кружку чая с килограммом
сахара.