— Мне неспокойно, девочки. Я
все эти ночи спала кое-как, - начала Степанида.
— Может, не стоит столько кофе
пить? Особенно вечером? – предположила Саша, но матушка, словно не
услышав ее, продолжила:
— Денег у нас хватит ровно на
столько, чтобы пару месяцев прожить. Вот тогда нам придется что-то
продавать снова.
— Так Дарья же сказала, что
украшения проданы, мебель, еще что-то, - Саша не понимала, какие
могут быть проблемы у людей, путешествующих практически в
собственном вагоне.
— Билеты сюда, в это
«Пятипопье» стоили почти четыреста тысяч! Новые платья вам перед
отъездом матушка заказала… - начала было Дарья.
— Новые платья вот в это вот
самое место, куда ты назвала? – Саша встала из кресла и подошла к
окну. – А сколько, говоришь, билет в обычном купе стоит?
— Тысяч двенадцать, ну, может,
шестнадцать, - ответила матушка, словно речь шла о совсем
незначительных цифрах.
— И вы, значит, на последние
деньги купили эти «покои», зная, что жить больше не на что?
Заказали платья туда, где, как выразилась Дарья: «только зайцы и
медведи»? – тон Саши становился все выше и выше. – И вы только
сейчас говорите, что на жизнь осталось всего ничего, и нам с трудом
достанет денег на месяц? А люди, которые там живут? Им же батюшка
тоже зарплаты платил? Так?
— Так, - Дарья так и держала
кружку у рта, не отпивая, а глаза вылупила, словно увидела
привидение.
— Сашенька, милая, я поняла,
что ты имела в виду, дорогая моя, и больше не обижаюсь, ни
капельки, – смеясь от души, Ольга совершенно неожиданно налетела
сзади и обняла Сашу.
— Господи, дай мне сил, -
прошептала Саша и присела на край кровати.
***
Саша всю ночь думала о Софье,
хоть и ловила себя на том, что надо бы и о себе сейчас начать
думать. Она уже решила, что если в этом самом Пятигорье не
склеится, то в нынешнюю Тюмень поедет. Там-то точно работу найдет.
Как-никак столица, да и любопытно до мурашек как тут нынче все
устроено.
«Софью матушка везла на пару
месяцев на воды в Кисловодск, значит, водичкой здесь лечебной
промышляют, исследовали. Только, вот, те проблемы, которые матушка
своей дочке прописывает, совсем не так лечатся.» - думала Саша,
ворочаясь с боку на бок. Потом села и посмотрела в темное
окно.
В бегущей за стеклом темноте
стояли леса. Самый темный час вот-вот должен был разорваться тонкой
полосой рассвета на горизонте. Потом подъем, завтрак, сборы, а к
обеду они расстанутся с Софьей, и, наверно, никогда больше и не
увидятся.