— Не хотел бы...
— А ты поезжай, — неожиданно сказал отец. — Может, узнаешь, что
у него на уме и чего он так неожиданно взъелся на род
Апраксиных.
У меня, конечно, были на этот счет соображения, но...
— А на кого еще? — спросил я. — Кто вел разработку всевозможных
техномагических штучек, способных открыть окно в другой мир?
— Хотя бы Стругов. И до нас «Ротне», чьим наследием мы
пользуемся.
— Ну до Воротнева теперь только через Чернобога звонок в Навь
заказывать. А Стругов...
— Стругов как раз получил то же самое, но стал строить свою
установку. Насколько я у него узнавал, получилось что-то похожее,
но он ее еще не испробовал, — потер лоб отец.
— Как испробует — и на него волхвы свалятся, — пообещал я.
— Возможно. Ну так что, звони Доброславскому. Договаривайся о
встрече.
— Ладно, — сморщился я, как от уксуса. Князь мне был совсем не
по нутру. — Давай письмо, от себя позвоню.
— Ну и какого лешего ты выстрелила в него из его же серийника? —
спросил Доброславский.
Семейный совет, который он устроил в гостиной у Разумовской,
проходил не совсем гладко. Хмурилась княгиня, а у княжны были глаза
на мокром месте.
— Я... я... растерялась, — сказала Мария. — Слишком много
сказала аватар, он и так бы все понял.
— Он и так все понял, — жестко сказал Доброславский. — И сделал
выводы. Пробовала с ним говорить?
— Трубку не берет. Сбрасывает, — всхлипнула Мария.
— Надо было по уму делать, а не дергаться. Глядишь, и отношения
с объектом бы сохранила. А то теперь...
— Да ну вас всех с вашей вшивой службой! — вспыхнула она, и в
слезах убежала по лестнице на второй этаж.
— Мария! — пытался остановить ее Доброславский.
— Оставь ее, — сказала княгиня.
— Да что с ней такое?
— Богород, ты что, совсем ничего не понял? — спросила
княгиня.
— Что я должен понять? Не выполнила свою задачу, запорола все,
что могла, и теперь еще психует!
— Дурак ты, Богород. Ой, дурак... Ничего не видишь, значит?
Девчонка влюбилась в Апраксина, а ты со своими заданиями и
сверхмиссиями лезешь...
— Конфликт интересов? — спросил Доброславский.
— Он самый, — подтвердила княгиня. — Что ни на есть. А что ты
хотел? Она уже взрослая барышня, и кого любить, а кого ненавидеть,
решать ей. Влюбилась она в него, сильно влюбилась. А вот пока ты
остаешься у нее объектом ненависти. Поскольку именно твоя вина, что
ты поставил девчонку в такую ситуацию, к которой она была не
готова. И теперь она переживает, очень сильно. У нее сейчас все
мысли только о нем, тебе ли не знать, сам молодым был. Хотя и в
этом сомневаюсь, такое впечатление, что тебя родили по заданию ОКЖ
уже готовым и морально ущербным канцеляром с императивом «не пущать
и не давать».