— Я не закончил, — прервал меня князь. — За наследником было
установлено наблюдение, которое он успешно обнаружил и
скомпрометировал.
— Это было нетрудно, — сказал я. — Они и не скрывались особо-то,
даже помогли один раз.
— То есть вы признаетесь? — блеснули скрытой радостью глаза
князя.
— В чем? — удивился я. — Ну да, я обнаружил, что за мной ведется
слежка. Да, я лично решил эту проблему, не обращаясь в свою СБ,
потому что не посчитал это нужным. Знаете ли, за домами
аристократов часто ведется наблюдение, и мы должны знать, кто это.
Либо лихие люди, либо полиция, либо еще кто-то, кому не дает покоя
наше положение. Так что я спалил вашего филера, убедился, что за
мной следят жандармы и на этом успокоился. По крайней мере, вы хоть
не бандиты, хотя методы те же...
Князь дернул щекой. Вероятно, это «хотя» его и задело.
— Стреляю и дерусь я хорошо, потому что хожу заниматься в кружок
«Юный друг полиции», в смысле в свою службу безопасности. Там у
меня хорошие инструкторы, не хуже ваших, даже лучше. И что? А то,
что я с кем-то беседовал, смею предположить, с княгиней Разумовской
и она вам наговорила с три короба — ничего не значит. Просто я
общался с ней, как умный человек с умным человеком. Приятная,
кстати, дама, несмотря на шлейф, тянущийся за этой семьей. Вы
изучали философию, не так ли? Так что, согласно Оккаму, не следует
умножать сущности сверх необходимости. Я, кажется, заполнил лакуны
в вашей совершенно безумной гипотезе?
— А внезапно прорезавшаяся сила? Вы даже не Одаренный, не Вой и
не Витязь! Уровень Жреца-воина или Волхва? — начал выходить из себя
Доброславский.
— Попробуйте получить в голову два заряда из серийника. Очень
хорошо мозги прочищает, если они останутся, — посоветовал я. — А
то, что теперь я вышел на другой энергетический уровень — ну так
повезло. Помните анекдот про дедка, которого так удачно хватил
паралич, что он весь публичный дом удовлетворял по многу раз? Это
из той же серии. Так что я с удовольствием послушал вашу историю и
теперь жду своего законника. Я задержан?
— Хотел бы я вас задержать, но мне приказали этого не делать, —
признался Доброславский.
— Значит, у вас умное начальство.
— Знаете, господин Апраксин, я думаю, нам стоит побеседовать в
другой обстановке.
— Я так не думаю...
— На всякий случай — вот что вам стоит говорить при даче
показаний, — Доброславский подвинул мне лист с вопросами и
ответами. — Все, что произошло с вами, не стоит выносить на
всеобщее обозрение. Оно выходит за рамки привычного, и требует
более подробного объяснения. Если вам интересно, мы с вами
встретимся в другой раз и обговорим это более подробно.