Сам Эймос, между прочим, далеко не дурак, и пусть полицейский значок не вводит вас в заблуждение. Работу в офисе шерифа он получил потому, что сам этого хотел, а вовсе не потому, что не мог найти ничего другого. Эймос никогда и ни от кого не принимает ничего, что могло бы сойти за подаяние. Я – исключение, но только потому, что я – старый друг этого черного, как голенище, великана, который к тому же не только ясно мыслит, но и умеет выражать свои мысли предельно четко. Эймос на год старше меня, поэтому мы учились в разных классах, но в старшей школе мы вместе играли в основном составе футбольной сборной на позиции ранингбэков[6]. Болельщики прозвали нас Мело́к и Гуталин – по цвету кожи.
Должен признаться, что на поле Эймос был быстрее и сильнее, и он ни разу не допустил, чтобы меня свалили или отобрали мяч. Частенько я своими глазами видел, как он блокировал сразу двух лайнбэкеров противника или толкал их на защитника сейфти, расчищая мне путь к зачетной зоне. Да и самый первый свой тачдаун я тоже сделал исключительно благодаря ему. До сих пор я помню, как поймал пас, вцепился сзади в форму Эймоса и крепко зажмурился… Мой путь к славе составил восемь ярдов, и все это расстояние Эймос тащил меня за собой, словно паровоз. Открыв наконец глаза, я увидел, как у меня под ногами промелькнула проведенная белым линия – граница зачетного поля; когда же я поднял голову, чтобы взглянуть на ревущие от восторга трибуны, мой друг скромно отошел в сторону, чтобы не мешать мне наслаждаться победой.
Кажется, в том же году «Бойцовые петухи» предоставили ему полную стипендию. Уже на четвертом курсе Южнокаролинского университета Эймос попал в Третью сборную лучших игроков студенческих команд, но это было еще не все. С самого первого дня в университете он изучал уголовное право и судопроизводство и со временем стал превосходным специалистом, а после окончания учебы вернулся домой и поступил на работу в офис шерифа округа Коллтон. С тех пор Эймос носит значок помощника шерифа, а в прошлом году на рукаве его форменной рубашки появились сержантские нашивки.
Протерев глаза, я крепко сжал голову руками. Мир вокруг снова начал вращаться, да и муравейник, который я разворошил, не способствовал возвращению душевного и физического покоя. Во всяком случае, ноги у меня начали чесаться, словно под джинсы проник уже не один десяток муравьев.