Воровка. Паскудница. Мерзавка. Лучшей доли она не заслуживает. Зато ее сердце может оказаться достаточно сильным, чтобы спасти Ирину от себя самой.
Королева ударила девушку в грудь, в солнечное сплетение. Под ладонью забилось сердце.
– Йа-дат, – прошептала королева, и к ее ладоням прихлынула обогащенная магической силой кровь. – Забери у нее, отдай мне.
Светящаяся, как алмаз, королевская ладонь сильнее надавила на грудь юной узницы.
Сердце налилось и качнулось, словно яблоко, готовое быть сорванным. Королеве оставалось чуть крутануть его в ладони. Девушка издала душераздирающий крик, собрала все силы, чтобы защитить свое сердце… Напрасно. Никто не мог противостоять Ирине. Никто до сих пор не явил волю более яростную, чем королевская.
Ирина запрокинула голову. Она упивалась, перекачивая в себя силу и юность узницы. Девушка теряла жар крови, остроту желаний, стремление к свободе – королева пополняла запасы этих качеств. Вскоре лицо девушки сморщилось и пожелтело, волосы стали седыми; еще через несколько мгновений изможденное, выжатое тело рухнуло к королевским ногам.
Всё еще простирая руку, даром что ее жертва валялась на земле, Ирина тяжело дышала. Она ждала, когда же ее сердце отпустит тугой обруч, когда улетучатся слабость и боль. Этого не произошло. Сердце королевы по-прежнему билось глухо и неровно, пульс был прерывист. Казалось, птичка тщится найти выход из клетки, снова и снова бросаясь на железные прутья.
Ничего не изменилось.
Хотя нет – изменилось. Боль стала сильнее. Вероятно, жар юности, не дававший девушке умереть в тюрьме, питавший ее надеждой, трансформировался в королевской крови в некий яд. Королева взглянула на тела, что валялись у ее ног. Мужчина средних лет, судя по мощным мускулам – кузнец; женщина, на лице которой читалась непреклонная воля; мальчик-пастух; учитель; служанка. Все они покорились Ирине.
Но даже их совокупные силы не исцелили слабеющее королевское сердце.
– Приберись здесь, – прошипела Ирина, обращаясь к начальнику тюрьмы.
Развернулась и зашагала обратно в замок.
Она была уверена: проблема не в ее чарах. Чары отлично сработали, когда понадобилось забрать оставшиеся годы у ее отца – а уж как он был тверд сердцем, все знали! Это Ирина проделала девять лет назад. Казалось бы, чего проще – точно так же поступить с преступниками, которых у нее в тюрьме хоть отбавляй. Сопротивление чужого сердца она легко могла сломить – и ломала. А вот поди ж ты – с каждым днем Ирина слабеет, с каждым днем боль всё мучительнее, словно сила, что она забирает у других, в ее жилах становится ядом, сгущающим кровь.