– Не вам решать, чего достоин мой
сын! – вдруг с пугающим металлом в голосе отрезал отец.
Крайкосы еще больше взбледнули. Для
финиша им оставалось потопать ножками на нас с отцом. Хотя затея с
переносом поединка на три месяца мне, как и Крайкосам, не
нравилась, почему просто нельзя было послать их в жопу? Суд то я
выиграл! Но я со своим уставом решил пока повременить, успеется, в
этом монастыре навести свои порядки.
– Я умею ждать! – махнул рукой Томаш.
– Пусть будет три месяца. – И бледный трясущийся перст нацелился в
меня. – Но я восстановлю справедливость и свою честь, убив тебя,
жалкий Эрик!
– Успокой свои нервы, Томаш, –
окончательно обнаглев от веры в себя, спокойно попросил я. – Не
надо в меня тыкать своими кочепятками.
На миг мне показалось, что Томаш
все-таки бросится на меня, как склочная баба, с визгами с попытками
выцарапать мне глаза, но этого не последовало.
Отец устало вздохнул и холодно
провозгласил:
– Господа Крайкосы, было честью
принять вас у себя. Однако, так как вы явились без предупреждения и
приглашения, комнаты для вас были не готовы. Вы можете
воспользоваться любым постоялым двором. А завтра, надеюсь, уже
будете дома, покинув наш город Верасити.
– Мы уедим сегодня! – зло прошипел
белобородый дядюшка Томаша.
И семейство Крайкосов вместе с
оставшимися в живых свидетелями шумно удалилось прочь из зала,
безуспешно пытаясь сохранить остатки потерянного достоинства.
За ними, придерживая с двух сторон
судью Триликова, ушли монахи.
Отец подошел ко мне и положил
тяжеленую руку на плечо.
– Ты можешь уже убрать меч, сын мой,
всем показывать свою силу – удел слабых или стражников и
простолюдинов, нам это ни к чему. Самый опасный враг тот, кто ничем
свою силу не выдаёт.
Я мысленно попросил меч сгинуть и… О
чудо! Тяжеленная махина, которую я таскал целый день, исчезла. А
что так можно было?
– Сегодня я впервые горд за тебя,
сын! А теперь тебе нужно привести себя в порядок, через час жду
тебя в столовой. Обсудим предстоящий поединок и всё остальное. Ну и
тебе необходимо поесть.
Мне оставалось только сожалеть о том,
почему меня сначала не покормят, а потом уже можно было бы
толковать и про порядок, и про гордость. И про главное: нафига козе
баян в виде поединка, пусть и с отсрочкой, что за подстава? Это мне
предстояло тоже в скором времени выяснить, а то, может, пока не
поздно все же отказаться. А то получалось без меня – меня же
женили. Я так не привык.