— Если мой император пожелает, я буду такой, как ему хочется, - проглотив горечь, покорно ответила она.
— Но до тех пор, пока у меня нет ключа… - Он сделал многозначительную паузу, предлагая мейритине продолжить.
— До тех пор, пока кто-то не отопрет таэрн, я не могу принадлежать ему всем телом и душой.
— Но на тебе не было ошейника и, если зрение меня не подводит, его нет до сих пор.
—Таэрн – это всего лишь выкованная в таургии вещица, мой император. Им нас Сковали, но чтобы завладеть мной, необходим ключ. Сам по себе таэрн всего лишь красивая вещица из стали и золота, и теургические путы невозможно снять просто разбив замок.
Дэйн положил свои руки поверх ее ладоней и, уже более мягко, произнес:
— Ты же не рабыня, Киирис, хватит смотреть в пол, иначе я буду думать, что омерзителен тебе.
— Нет! О нет! Конечно нет…
Последние слова замерли на губах до того, как она поняла, что в самом деле не испытывает отвращения к этому человеку. Но ведь боится его и чувствует, что лучше бы станцевала босая на раскаленных углях, чем стояла так близко. Она медленно скользнула взглядом по его телу: великолепный плоский живот, с очерченными мышцами, широкая развитая грудь, руки, увитые выпуклыми мускулами, как будто он день и ночь напролет занимается тяжелым физическим трудом. Взгляд Киирис коснулся его лица: безупречно мужественное, хоть и бледное. Наследнику луны положено быть светлокожим, ведь его отец был из шигеру[5].Красив ли Дэйн? Безусловно. А его внешняя красота и великолепное сложение, приправленные тяжелым характером и привычкой всем командовать и все держать под контролем, делают императора Нэтрезской империи почти идеальным мужчиной. Или… идеальным без всяких «почти»?
— Могу ли я… - С молчаливого согласия мужчины, мейритина скользнула ладонью вверх по его животу, замерла, едва касаясь пальцами рваного шрама с правой стороны ребер. – Откуда он?
— Оттуда же, откуда и прочие мои шрамы – с поля боя.
— Разве император не должен беречь свою жизнь?
— Император должен вдохновлять воинов собственным примером, а не трусливо прятаться за их спинами.
Да, пожалуй, он идеальный.
— Только что ты боялась меня и дрожала, будто перед заплечных дел мастером[6], а сейчас в тебе снова что-то переменилось. – Он сел на кровать, потянул мейритину на себя.
Киирис негромко охнула, когда император усадил ее на себя, положил ладони на ягодицы, поглаживая одновременно и ласково, и требовательно.