Три короны для Мертвой Киирис - страница 9

Шрифт
Интервал


— Боюсь, мои знания ничего не стоят в сравнении с вашим опытом.

Наследник тяжело выдохнул.

— Я чертовски устал, Киирис, и едва в состоянии держаться в седле, - посетовал он, и его голос смягчился. – С удовольствием бы просветил тебя о том, какой должна быть женщина, чтобы в ее постель хотелось вернуться, но, боюсь, тогда у меня не останется сил держать тебя на коротком поводке. Так что сделай нам обоим одолжение: не смей даже надеяться, чтобы сбежать, в противном случае я буду очень недоволен. А это означает, что вот ему, - он кивнул на дохлую тушу, - повезло больше, чем тебе.

Киирис сглотнула, зачем-то кивнула, сама не до конца осознавая, с чем согласилась. Бежать? Она бы сама себя не назвала умной, если бы рискнула бежать от этого монстра, не имея в запасе как минимум подходящего плана. Да и как бежать, когда едва переставляешь ноги?

— И вот еще что, Киирис, - он с каким-то изощренным трепетом погладил острый край одного из ее эбонитовых рогов, - у меня очень чуткий сон. На тот случай, если в храме из тебя еще не выбили всю непокорность, предупреждаю: играть в «кошки-мышки» мы будем на моих правилах. И как минимум после того, как тебя отмоют.

«Что ты знаешь о покорности?» - чуть было не выкрикнула она, но нашла силы промолчать. Какой бы жестокой ни была наука настоятельниц, именно их бесконечные проповеди о том, что ей, чистокровной мейритине, следует носить рабский ошейник едва ли не с радостью, помогли ей выжить. Она и носила, и притворялась счастливой каждую секунду своего существования по эту сторону Зеркала мира.

Дальше ехали молча, а вскоре Рунн, покрепче обхватив пленницу за талию и устроив голову на ее плече, задремал. Его дыхание стало ровным, размеренным, но каждой клеточкой своего тела Киирис чувствовала – он все так же собран и готов в любое мгновение распахнуть глаза и пустить в ход свой смертоносный клинок.

Они ехали долго. Так долго, что у Киирис, не привыкшей к затяжным верховым прогулкам и измученной тяготами минувших дней, сил хватало только, чтобы держаться в седле и не шевелиться. Ей до смерти хотелось размять затекшие плечи, а то и просто лечь – свалиться кулем прямо под ноги лошади. Несколько суток в клетке больше не казались наказанием, напротив – она бы, пожалуй, согласилась обменять эту странную неожиданную свободу на то заточение.