Его заместитель, подполковник, выбрал псевдоним «Белый» сам. В те времена он был черноволос и гладок лицом. Теперь его голову украшала лобная лысина, а лицо походило на печеный блин…
Последний раз Пилот видел куратора БД-7 незадолго до Форроского спектакля, в котором главным действующим лицом был последний генсек Союза по прозвищу Меченый.
Маршал сидел в кресле в рубашке без галстука, что само по себе уже было необычным. Китель с большой звездой на погонах небрежно был брошен на диван. Его хозяин, похоже, прихватил насморк, то и дело вытирал большим белым платком покрасневший нос. Был озабочен, хмур. Говорил с паузами, будто ему тяжело было выталкивать слова:
– Все, Пилот. Вас нет, и не было. Ты и твои люди – пенсионеры союзного значения. Затаитесь и ждите… Если дождетесь… И еще, Пилот. Выбил для вас денежное содержание за год. Получи на всех… За службу спасибо… Свободен!
Через месяц маршал непутево и оттого загадочно ушел из жизни…
Подчиненных Пилот собрал, когда вокруг Белого дома запахло жареным. Решил, что присяга требует их присутствия там, где решается судьба государства. Но быстро понял, что она, судьба государства, мало кого волнует, и что влез он с ребятами в разборку властных группировок.
Их семерка не стала ждать утренней развязки. Пилот знал, что из коллекторной есть вход в карезы. На языке документов они назывались – ПЭС, что означало: подземная эвакуационная система. Она прорезала всю Москву и имела несколько входов и выходов.
В державные времена ее обслуживала целая рота доверенных самокатчиков во главе с майором Жорой Сиротиным. Он назвал эвакуационную систему карезами по аналогии с подземными ходами в одной из азиатских стран, где выполнял спецзадание и, вопреки всему, выжил. По двенадцати карезам майор Жора ежедневно отправлял патрульные группы, и раз в квартал занимался проверкой и обновлением контейнеров с неприкосновенным запасом.
Из БД-7 только Пилота посвятили в тайну подземелья. Его гидом был сам майор Жора. Последний, двенадцатый маршрут вывел их на берег Москвы-реки. Перед тем как выбраться на поверхность, майор Жора открыл электронным ключом один из двух вмурованных в каменную стену шкафов. Дверцы раздвинулись с комариным писком. Внутри вспыхнула лампочка, залив светом стеллажи, заставленные консервными банками и коробками с надписями: «сухой паек», «питьевая вода», «аптечка».