Правый, самый узкий отсек был заставлен разнокалиберными бутылками. Майор Жора, вытянув одну из них, прихватил коробку с сухим пайком, закрыл прикосновением ключа дверцы.
– Владей! – протянул ключ Пилоту. – И держи при себе на всякий пожарный. Один шкаф – технический: со снаряжением и боеприпасами, второй – с провиантом.
Они выбрались через люк, обложенный снаружи дерном, и оказались на береговом склоне. Майор Жора подвел его к плоскому валуну, разложил на нем припасы из шкафа НЗ. Отстегнул нож для выживания, достал из противогазовой сумки два металлических стаканчика, сделанных из снарядной гильзы.
– Давай, Пилот, вмажем за приобщение…
Через три года, находясь по спешному и дурному приказу в Таллине, Пилот узнал, что майор Жора пустил себе в висок пулю. А электронный ключ понадобился ему впервые в Белом доме.
– Пошли! – скомандовал он в тот вечер «дачникам».
Подчиненные безропотно поднялись и потопали за ним по ступеням вниз. Когда они пробирались по этажам, шальная пуля, выпущенная пьяным «защитником», отчекрыжила Акинолосу палец. Боец не пикнул, не покривился, отстегнул нож и отхватил повисший на кожице мизинец. Брызнул на обрубок из медицинского баллончика (их неограниченно выдавали на группу еще в старые времена), замотал носовым платком.
Дверь в карез Пилот обнаружил в самом темном углу подвала. Она открывалась и закрывалась бесшумно. По-комариному пищали только дверцы шкафов. Он нащупал сбоку тумблер, щелкнул. Тусклый свет заполнил накопительный бункер. Лампочка, забранная в стальную сетку, обросла паутиной. Похоже, что человек давно уже сюда не заглядывал.
Пилот усадил подчиненных на лавку. Поднес к еле заметному углублению в дверце одного из шкафов ключ. Запищал комар, и дверцы раздвинулись. Шкаф оказался техническим. И вообще это был не шкаф, а металлический контейнер.
Боеприпасы им не требовались. Первым делом он вытащил засургученный пакет с картой подземелья.
– Принимай, Белый! – стал выкидывать снаряжение: семь облегченных противогазов, семь костюмов ЭЛЬ-ЗМ, семь станковых рюкзаков и три фонаря-прожектора – все это могло пригодиться: кто знает, в каком состоянии оказались брошенные карезы.
С утра у них не было во рту ни крошки. Продовольственный шкаф они опустошали без сожаления. Видимо, с началом перестройки НЗ еще пополнялся со складов гуманитарной помощи: длинные американские банки с колбасой и сосисками соседствовали с немецкими галетами и голландской тушенкой. Среди бутылок Пилот высмотрел бутылки с армянским трехзвездочным. Закрыл шкаф. Объявил: