Они скрестили свои шпаги. Оба были хорошими бойцами, выученными не в школе фехтования, а встречавшимися с опасностями при частых дуэлях. Молодой и ловкий Лозериль имел перевес над капитаном, к тому же он отличался необыкновенной быстротой движений. У Фукье метод был совсем другой: он не нападал, а защищался, выжидал с необыкновенным хладнокровием какого-нибудь промаха со стороны графа, чтобы тогда нанести ему решительный удар. В самом начале их борьбы, при первом нападении Лозериля, капитан весело вскричал:
– О! Сразу видна испанская школа! Угадал я?
– Да, вы не ошиблись, – отвечал Лозериль, продолжая драться.
– Кажется, этот удар придуман знаменитым Диего?
– Да, он был моим учителем, – ответил молодой человек, думая испугать капитана.
– Славный учитель.
– Вы его знаете?
– Еще бы! Ведь я убил его, – скромно сказал Аннибал, отводя шпагу Лозериля.
Но это сообщение было совершенно лишним для графа, уже давно понявшего, что, несмотря на свою ловкость, он не может равняться с Фукье и должен признать его превосходство. При каждом ударе Аннибал делал шаг вперед, так что, начав у порога, они уже были на середине комнаты и Лозерилю скоро пришлось бы упереться в стену, а между тем ему необходим был простор и он видел, какой подвергается опасности. Вся его быстрота не спасет, если шпага противника не даст возможности двигаться.
«Это глупое животное просто пригвоздит меня к стене», – думал он, неутомимо продолжая борьбу. Учащая свои удары, Лозериль надеялся заставить капитана податься назад. Но тот был точно пригвожден к полу. Увлекшись борьбой и забыв всякую осторожность, граф открылся и едва успел отвести смертельный удар.
«Ну, – подумал он, – как это еще я уцелел. Неужели я буду так глуп и позволю себя убить, когда, можно сказать, держу в руках свое счастье».
Вообще положение Лозериля было ужасно, он уже чувствовал усталость и онемение рук, а капитан был бодр и не чувствовал ни малейшего утомления, как будто только что начал.
Он следил за постепенным ослабеванием врага и наконец самодовольно засмеялся, говоря сильно запыхавшемуся графу:
– Я надеюсь скоро пойти спать.
И тотчас же с необыкновенной быстротой направил шпагу прямо в грудь противника.
– Спокойной ночи, Лозериль! – весело произнес он.
Но его шпага вместо тела молодого человека встретила стену и крепко засела в ней. Предстоявшая опасность вдохновила графа, он отскочил в сторону и опустил оружие, говоря: