Задумался вслух, а сумерки уже вплотную подошли, и хоть месяц
август был тёплым, в лесу холодком ощутимо веяло.
- Да что это за… Йопжеж!... за залу**нь-то такая, - чуть лесу
душу не отдал, от бугорок споткнувшись. - Тут же ж таких не было
никогда.
И то ли зрение подводить начало, то ли темень наступала слишком
быстро, но свернул я явно куда-то не туда и спотыкался всё чаще.
Пока сил хватало, всё брёл и брёл, и должен был уже лесок этот
треклятый насквозь пройти, а он всё не кончался. Наоборот, с каждым
шагом становился всё гуще и гуще, пока и вовсе сквозь ельник
прорываться не осталось ни сил, ни желания.
Встал отдышаться и хоть поздновато, но всё же решил
прислушаться. С наступлением ночи поток курсирующих на Столицу
дальнобоев увеличивался и был отчётливо слышен. Да только вот ни
их, ни огней габаритных ни видно не было, ни слышно, только
звёздочки в небе поблёскивать начали.
Вот жеж. Шёл помирать, а теперь дорогу обратно ищу и выжить
пытаюсь. Экая же хрень.
Так и не услыхав их гула, решил хоть на какой-то звук идти. И к
удивлению, уловил еле слышное журчание - то ли ссыт кто, то ли
ручеёк сбегает. Хотя сколько себя помню, отродясь тут родниковых
ключей не бывало, а из местных и нет никого, кто досюда дохаживал
нужду справить..
Но пошёл на звук. А что делать-то оставалось?
И экая же оторопь меня пробрала, когда сквозь кусты и ветки
продираясь я к лесному источнику выполз. Да ещё к какому! Ключ
родниковый прямо из земли бил! Прям из двух валунов мшистых,
которые по виду древнее всего леска местного выглядели.
Так бы я и стоял в офигении, да только резкий шум крыльев над
головой заставил присесть и откашляться. Подавился с перепугу!
А когда прокашлялся, на камнях уже два ворона восседали.
Один белый.
Второй чёрный.
И вот тут я наконец смекнул, что к чему! Всё нормально со мной,
и препарат действует как надо. Это же я наверняка лежу там же, где
и присел, слюну пускаю, а всё происходящее просто-напросто
галлюцинирую. Предсмертный бред мне видится, одним словом. Ну
правда, какой родник, какой лес бескрайний, какие вороны на камнях.
Даже ущипнул себя от всей души, да с улыбкой. . . .
. . . и было больно.
- Кааар! - вскрикнул Белый Ворон, и из клюва его
цепочкой голубоватых чёрточек вытекли и повисли в воздухе тонкие
символы, складывающиеся в слова. -