Мистер Фергюс смотрел на его ногу с выражением почти физического страдания: ведь мог дать старику пятнадцать долларов и выгадать верную сотню при продаже часов.
Старикашка убрал ботинок, с торжествующим смешком вынул из подставки забытую кем-то трость и ударил по брегету ее тяжелым набалдашником.
– Ну?! – Он хихикнул, нагибаясь за часами, но тотчас зашелся кашлем. – Це… Целё… Кхе… Целёкхекхе…
Прикрывая рот не особенно свежим платком, старик протянул брегет изумленному зрителю его маленького спектакля. Тот повертел часы в руке, не веря собственным глазам, открыл крышку, поднес вещицу к уху.
– Послушайте, мистер Пит, это… невероятно. Какая прочность!
– Пит? – рассмеялся старик, глянув на молодого человека с королевским достоинством. – Питер Эндрюс, к вашим услугам.
– Простите, мистер Эндрюс, – стушевался он. – Я Уайт. Генри Уайт. Мас…
– Мальчик из мастерской Уайта? – перебил его старик. – Тогда все становится на свои места. Значит, вы снова разбились, мой юный друг?
– Откуда?.. – пораженно прижал руку к груди Уайт.
– Ваш отец просадил целое состояние, пытаясь построить скоростной паромобиль, хотя в свое время был неплохим конструктором паробусов. Хорошая модель топки, котел на четыре лошади. Очень неплохо для всех этих работяг, что бредут с работы, едва переставляя ноги. Но Билли Уайт отчего-то помешался на скорости. Видимо, это наследственное. Вы в пальто, значит, пришли пешком, причем, судя по копоти на плече и локте, шли близко к проезжей части со стороны Девятой авеню – рассматривали чужие паромобили. Из чего делаю вывод, что свой паровой экипаж вы разбили. Причем совсем недавно. У вас из-под манжеты виден бинт на запястье, а это смешное кепи не может скрыть рассеченную кожу надо лбом.
– Питер Эндрюс? – Молодой человек протянул старику часы, бросив взгляд на край бинта на руке, рассмеялся звонким смехом человека, уверенного, что все в жизни складывается к лучшему, а невзгоды лишь направляют нас на правильный путь. – А может – мистер Шерлок Холмс? Перебрались в Штаты?
Молодой человек искренне веселился, поэтому не заметил, как напряглись плечи часовщика, приготовившегося к сцене.
– Вы дурак, Уайт! – рявкнул Эндрюс, отворачиваясь.
Колокольчик звякнул, впуская нового посетителя. Точнее, посетительницу. Пожилая дама в вишневом платье бережно держала затянутой в черную ажурную перчатку рукой под животик маленького мопсика, дрожащего всем телом так, что трепетало пышное страусовое перо на шляпке хозяйки.