Группа пролетарского гнева - страница 59

Мужчина первый раз летит на самолете и немного нервничает.
Посмотрев в иллюминатор, он поворачивается к соседу:
- Смотрите, люди внизу такие маленькие, как муравьи!
- Это и есть муравьи - мы еще не взлетели.


Самолеты так быстро компьютеризуются, что вскоре в фильмах-катастрофах стюардесса будет бегать по салону авиалайнера с криком:
- Есть ли на борту сисадмин?

Контра в Разливе

Пришел Бузотёр в офис, а из дверей выскочил какой-то посетитель, которого Панург спустил с лестницы могучим пинком под зад.
- Шо таке, шеф, что случилось?
- Представляешь, у музея "Шалаш Ленина в Разливе" отжали почти всю землю. А сам Шалаш теперь эксплуатируется фирмочкой, представителя которой я выгнал. Он зазывает туристов переночевать в шалаше за деньги. И нам предложил. Я говорю, что мы не голубые. А он говорит, знаю, вы красные, вот и предлагаю. Вот, буклет оставил, падла...
На буклете была фотка шалаша, из которого торчали четыре голых ноги, как в известном анекдоте.
- Эх, жаль я ему не добавил, - расстроился Бузотёр.


Здесь бы завершить вставкой АУДИО:


И Ленин такой молодой... Влад Нежный...

или

И юный октябрь впереди... Хитобои...

Эротика в Минусинске

Как-то по своим смеходелам Бузотёр и Панург оказались в Минусинске.
- Ну, судя по названию, этот город должен быть свободен от китайцев, - сказал Панург, оглядываясь. - Однако это не так...
- Да мы ж не только имперцы, но интернационалисты. Мы ж приветствуем Рот-Фронт!..
- Это ты как любитель шоколада?
- Да уж, люблю шоколад, как китайцы байкальскую водицу... Но сейчас я об этом, - Бузотёр характерным жестом поднял пролетарский кулак.
А вечером друзья посетили Творческий вечер местных поэтов. И проэтов. Кое-что понравилось. Например, страстное выступление проэта Декамерона...


@ Декамерон
Негритянка с толстой...

Негритянку с толстой опой он любил безумно, страстно!
Эти пухлые губищи, чёрный мраморный живот,
Эти плечи, эти руки обнимающие властно,
Эти тёмные глазищи полыхающие счастьем
И большие ягодицы и огромный алый рот!

Он ласкал её ночами без излишних разговоров,
Целовал её повсюду, целовал её везде!
Как разведчик и геолог знал все трещинки и норы,
Он лизал её просторы - рощи, впадины и горы.
Даже там, где слишком рифма волосатая к "везде"!

Хоть болел язык и губы, целовал в томленьи чистом,