- Ба! Какие лица! Рад, рад. Отдельно приветствую славного пиита
Дениса Васильевича. Небось, хотите, что-нибудь опубликовать?
- Да, признаться, еще не думал, - откровенно пояснил гусар. –
Хотя, наверное, хотелось бы.
- Не сомневайтесь – поможем.
Шаликов положил перо на конторку, слегка поклонился и, приложив
руку к груди, посмотрел на Вяземского. – А ты, князь, верно, стихи
принес?
- Да нет. На этот раз прозу. Очерки.
- Очерки – это хорошо! – обнадежил редактор. - Напечатаем,
обязательно напечатаем. Не в этом номере, так в следующем. Но… -
Петр Иваныч ласково погрозил князю пальцем, - правки вы не
избегнете, это уж – факт!
- Да что ты, любезнейший тезка, - Вяземский несколько смущенно
покривил губы. – Когда я от правки-то отказывался? Вы – газетчики,
вам и карты в руки.
- Вот-вот, - усадив гостей на стоявшую рядом с конторкой софу,
Шаликов кликнул служку и попросил подать чаю. – Об том я и говорю.
А то, господа мои, мода пошла писать этакие перлы, этакие словесные
кружева плести, что одно предложения аж на полстраницы
растягивается! Это ж читать невозможно. Пока-а пробежишь глазами…
О! Вот и чай! Спасибо, Анфиса.
Принесшая чай девушка в сером капоте и пелерине скромно потупила
глаза. Трепетные ресницы ее вздрогнули, синие глаза с любопытством
глянули на гостей.
- Может, еще чего хотите, господа?
- Нет, нет, ступай. Обедать мы все равно ко мне поедем… А? Не
откажете же, друзья мои? Ведь не откажете?
- Да уж… - Вяземский и Денис переглянулись, и князь махнул
рукой. – Да уж, коль ты. Петр Иванович, зовешь – так и быть, заедем
в твои пенаты. Коль уж там такие нимфы встречаются! Я про Анфису
твою…
- Из моих крепостных, - хлебнув из фаянсовой, расписанной
цветами, чашки, похвастался Шаликов. - Хорошая девушка, умница. И
грамотная – весьма, весьма. На корректуру ее хочу посадить… Вот,
ей-Богу!
Вежливо допив чай, Давыдов, наконец, задал главный вопрос, ради
чего, собственно, сюда и явился:
- А что, любезнейший Петр Иваныч, ты криминальную хронику-то
ведешь?
- Какую-какую?
- Ну, про убийства там всякие… Вот, недавно, девушку убили.
Где-то у Хитровки…
- А! Как же, как же, об этом мы писали, – редактор взмахнул
рукою, едва не пролив чай. – Там еще старуха какая-то хотела
браслетик покойной прижучить и серьги…
- Старуха, говоришь? – Давыдов тут же вспомнил старую ведьму
Феклу Матвеевну, ту, что приглядывала за апартаментами, снятыми
Майковым для своих балетных дев. Именно туда направлялась
несчастная Катенька Изольдова… там ее и отпели.