В ней не было никакого стратегического смысла — у нас была
прекрасно укрепленная линия обороны, и не было резерва, который мог
бы позволить нам развить успех в случае удачного прорыва линии
обороны противника. Но учебники зачастую уделяют слишком мало
внимания одному из основных факторов, влияющих на принятие решений
в боевых условиях.
Человеческому.
А если еще точнее, офицерскому.
Там, на поле боя, аккурат перед нашими позициями, стояла
инновационная боевая машина вермахта. Стояла практически
неповрежденная, и наши инженеры дорого бы дали, чтобы покопаться в
ее внутренностях и ознакомиться со свежими германскими
разработками. Вполне вероятно, что таковое знакомство могло бы дать
ощутимый толчок всей нашей оборонной промышленности, и, вне всякого
сомнения, генштаб отметил бы офицеров, которые захватили бы этот
трофей.
Но проблема была в том, что «мастодонт» был слишком большой,
слишком тяжелый и слишком неудобный, чтобы просто отбуксировать его
за линию фронта. И значит, линию фронта надо было подвинуть, хотя
бы на то время, которое позволит нам изучить обездвиженную технику
врага.
И даже если командование осознавало, как дорого нам обойдется
такая возможность, это бы все равно никого не остановило. Ведь
гибнуть будут в основном простые солдаты, крестьянские сыны, а
ценность их невелика. По крайней мере, в сравнении с возможной
добычей.
Бабы новых нарожают.
А я ведь даже не поинтересовался, кто непосредственно командует
на этом участке…
Андрюша поднялся на ноги и полез на бруствер. С каждым шагом его
походка становилась все тверже, а значит, он подключил внутреннюю
подпитку. Он готовился к бою.
— Куда вы, виконт? — поинтересовался я, хотя все и так было
достаточно очевидно.
— В контратаку, граф, — сказал он. — Думаю, что огневая
поддержка им не помешает.
Я лишь плечами пожал.
Вообще-то, это не наша работа — в штыковую ходить. Более того,
это было прямое нарушение приказа «без нужды не высовываться»,
полученного нами от штабс-капитана Абашидзе еще во время первого с
ним знакомства, когда он только принимал командование
спецротой.
Но штабс-капитан Абашидзе был мертв, а я, хоть и старше, выше по
происхождению и больше провел времени на войне, находился с
Андрюшей в одном чине и приказывать ему не мог.
И примерно догадывался, к какому дьяволу он меня пошлет, если я
попробую.