Поэтому я снял куртку, свернул ее, положил Петру под голову и
убедился, что прямо сейчас его жизни ничего не угрожает. А потом
полез на бруствер следом за Андрюшей.
Да, это было глупо, безрассудно, по-мальчишески, это нарушало
все инструкции, и сам я, по большому счету, этого не хотел, но
негоже своего брата по оружию одного на поле боя бросать.
***
Германцы, конечно, не могли ожидать нашей контратаки, но глупо
было бы думать, что они окажутся к ней не готовы. Мы не преодолели
и половины разделяющего нас расстояния, как заговорили их пулеметы,
и солдаты вокруг нас начали падать. И не было с нами штабс-капитана
Абашидзе, который мог бы поставить завесу, и не было с нами Петра,
который мог бы отклонять пули.
Зато был Андрюша.
Он зачерпнул огонь от догорающих танков первой волны, перебросил
его над нашими головами и обрушил на траншеи противника огненный
вал. Большая часть пулеметов сразу же захлебнулась.
Откуда только у виконта силы берутся?
Впрочем, его сила в контроле стихии, а огня на поле боя было еще
предостаточно. Моя же проблема заключалась в том, что я в этой
ситуации мог опираться только на собственные запасы энергии,
которых хватало примерно на четыре минуты интенсивного боя. И
восполнить их в срочном порядке было негде, потому что все
источники электричества находились слишком далеко.
Папенька способен продержаться пятнадцать минут, но он меня в
два раза старше, он — великий князь, один из основных столпов, на
которых держится империя, представитель старшего поколения, которое
делали из другого теста. Богатыри, не мы.
Дед так вообще о нескольких часах говорил, но, во-первых, скорее
всего, он просто болтал, рассказывая внуку сказки, ничего общего с
реальностью не имеющие, а во-вторых, войны в его времена все же
были несколько иными.
А может быть, он и правда на такие подвиги был способен, теперь
уж не узнать. Да, были ж люди в то время, богатыри, не мы…
Из других средств поражения у меня с собой был лишь револьвер
системы Нагана, доработанный нашими тульскими оружейниками, с семью
патронами в барабане и еще горсткой в закрытом кармане, карманный
двухзарядный «дэрринджер», из которого только застрелиться можно, и
нож.
Как бы там ни было, именно с этим арсеналом я и добрался до
первой линии германских траншей, в которой уже кипел бой, и русские
пехотинцы добивали остатки пехотинцев германских. Делали они это в
большой спешке, потому что понимали, что противник попытается свою
позицию вернуть, и как можно быстрее, а потому надо было развернуть
пулеметы, распределить стрелков и готовиться отражать уже их
штурм.