Я сошел с пьедестала и повернул за угол, там, где в прошлый раз
меня ждал первый демон. За углом никого не было.
Как и дальше по коридору.
Я беспрепятственно добрался до зала, в котором сражался с лордом
Идразелем — а больше-то тут идти было и некуда, и он снова взревел
при моем появлении.
Правда, на этот раз ему не было нужды выходить из стены, он ждал
меня в центре зала.
— Наконец-то достойный враг! Лорд Идразель приветствует тебя,
смертный!
— Привет, — сказал я.
— Умри же страшной смертью!
На этот раз я продержался секунд на десять дольше, а потом снова
обнаружил себя в самом начале пути.
Так вот значит, какой это ад.
Довольно компактный.
Меня охватил злой азарт. Я — граф Одоевский, потомок великого
княжеского рода, повелитель молний, поручик семьдесят первого
гвардейского, и ни один козлорогий сатир не будет указывать мне,
что я недостаточно хорош.
Мне потребовалось еще пять попыток, и я убедился, что несколько
переоценил фехтовальные способности лорда Идразеля. Его
преимущество было в том, что он сильнее и быстрее меня, но атаковал
он все время по одним и тем же алгоритмам, а значит, был
предсказуем.
Как говаривал папенька, если ты предсказуем — ты мертв, и лорд
Идразель убедился в справедливости этого высказывания на
собственной шкуре. Как только он бросился на меня, я швырнул в него
щитом. Вместо того, чтобы просто уклониться, он встретил его обоими
своими клинками, что позволило мне сократить дистанцию. И когда он
уже собрался по привычке нарубить из меня котлет, я воткнул длинный
кинжал ему в грудь.
Он возопил, а меня обдало почти безобидным пламенем из его раны.
Он не утратил ни силы, ни скорости, но я легко предугадывал, куда
он двинет, а потому мне не составило труда обойти его сбоку и
всадить меч ему в левую сторону груди.
Впрочем, за это я поплатился пропущенным ударом в плечо, и руку
обожгла боль, но все равно какая-то придуманная, словно в меня
тонкую иголку воткнули, а не полметра стали.
Но мне уже ничего не могло помешать. Он был мой.
Я позволил ему сделать еще три выпада, а после этого он
открылся, и я нанес финальный удар ему в шею, наполовину отрубив
голову. Но лорд Идразель, скотина этакая, все равно не признал мои
навыки достаточно хорошими или хотя бы приемлемыми, и рассыпался в
прах молча. Впрочем, в отличие от всех остальных, он оставил мне
трофей — один из своих рогов.