Я сунул ноги в ботинки, крутанул барашек быстрой шнуровки.
Набросил куртку, чертыхнулся, вспомнил про бронежилет. Можно было
бы обойтись и без него, но штабс-капитан опять ругаться станет.
Андрюша и Петр уже практически были готовы к бою, они
просыпаются куда лучше меня.
— Работаем вариант Гамма-Бис, господа, — решил Абашидзе.
Дьявол его раздери, а зачем тогда было и меня тоже будить? С
вариантами блока «Гамма» наше спецподразделение прекрасно
справляется и без меня, там моя роль — стоять в сторонке и изредка
саркастические замечания подкидывать, чтобы ребята не слишком
зазнавались.
Мы вышли из блиндажа в предрассветную мглу. Над будущим полем
боя висел туман, и разглядеть что-либо уже в ста метрах от наших
позиций было решительно невозможно, но даже без предупреждения об
атаке мы бы все равно твердо знали, что они поползут. Это знание
просто приходит к тебе, если ты пережил хотя бы несколько таких вот
рассветов, а мы пережили уже несколько десятков.
— Танки, — сказал Петр.
Рева двигателей многотонных железных зверей слышно не было, но
спорить с Петром никто не стал. Он в таких вещах не ошибался, в
этом была часть его силы. Если Петр говорит, что танки, значит,
будут танки.
А где танки, там и пехота.
Обычно они атаковали малыми силами, прощупывая нашу линию
обороны в преддверии массированного удара. Несколько танков,
несколько десятков человек. Ударить, посмотреть на результат. Если
будет устойчиво, отойти на свои позиции. Если прогнется, то ввести
в бой дополнительные силы, в надежде прорвать хотя бы первую линию
обороны и закрепиться, отвоевав у нас несколько сотен метров
земли.
Вот уже почти год у нас здесь такая война. В генштабе говорят,
позиционная.
От одной линии окопов до другой.
Прошли те времена, когда государево войско бодрым маршем треть
Европы прошагало. Уперлись соколы в оборонительные ряды,
продвинуться не смогли, да и сами окопались, что и их теперь отсюда
просто так не сковырнешь. И началась нынешняя тягомотина, на
которую папенька и меня подрядил.
Отчасти я сам в том виноват. Охранка закрывает глаза на
нелегальные дуэли ровно до тех пор, пока на тех дуэлях не убивают
кого-нибудь высокородного, высокопоставленного или небезразличного
высокородным и высокопоставленным. Со мной как раз такой случай
произошел.