А политика эта была такова. Королевский двор жил по строго регламентированному этикету и вращался, подобно планете, вокруг «короля-солнца». Каждому из подданных предназначалась своя роль в соответствии со статусом. Об этике при дворе Людовика написано столько книг и мемуаров, что некоторые сцены придворной жизни можно восстановить до мельчайших подробностей.
Например, сцена пробуждения короля.
Пробуждение короля, его одевание и все последующие действия наблюдали не менее ста придворных. Церемония в спальне Людовика было делом государственной важности. Этот ритуал ярко демонстрировал абсолютную власть короля.
Людовика будили в 8 часов или в любое другое время, которое он сам себе назначал. Его будил камердинер, спящий у подножия королевской постели. Двери открывали камер-пажи. Один извещал старшего спальника и первого камергера,
другой – придворную кухню насчет завтрака, третий вставал в двери и пропускал в спальню к королю особо приближенных, обязанных присутствовать на церемонии пробуждения, вставания и одевания короля. Король еще лежал в постели в маленьком специальном парике, а к нему уже входили первые посетители. Король вставал, и старший спальник и первый камердинер клали перед ним халат. Однако король, согласно заведенному правилу, сначала надевал туфли, как будто не замечая халата, который ему совали старший спальник и первый камердинер. Потом в опочивальню втискивалась новая партия придворных, и тогда Людовик наконец брал в руки халат, но снова откладывал его, потому что в это время главный служитель гардероба и первый служащий гардероба начинали стаскивать с него ночную рубашку и надевать дневную. Думаю, старший спальник и первый камердинер просто выходили из себя, когда в очередной раз им не удалось напялить на короля этот чертов халат. Работенка не из легких, здорово им приходилось попотеть. И непонятно, почему Людовик не торопился надевать халат? Может, просто вредничал, а может, ему хотелось щеголять перед всеми в неглиже. А кого бояться-то? Старшего спальника и первого камердинера, что ли? Что касается присутствующих дам и государственных мужей, то вряд ли они стояли, онемев как рыбы. Скорее всего, наперебой расточали комплименты в то время, когда король величественно разгуливал перед ними полуголый. Наконец, ему завязывали туфли, пристегивали шпагу и надевали камзол. Когда король был полностью одет, он немного молился, а затем шел в большую галерею, где его уже ожидал весь двор.