Гриня молчал, полагая, что ни к чему об этих ужасах распространяться. И так половину выступлений они дают негласно, заручившись поддержкой пожарных, а тут – нате вам! – ожоги и поджоги… И оказался прав. За соседним столиком – то ли случайно, то ли по наводке – сидела съёмочная группа «Питерских Вестей». Они шабашили, снимали корпоратив, но сюжет с фаер-шоу через несколько дней появился в новостях. При монтаже реплики про ожоги подложили ревущему дракону, будто именно Гриня их получил!
Маша устроила разборку, несправедливо обвиняя его в излишней болтливости. «Думаешь, тебе всё можно, ты звезда?!», – её набрякшее гневом лицо пошло малиновыми пятнами, и каждый понимал, что не в болтовне дело, ведь показ сюжета скорее пойдёт на пользу – бесплатная реклама! Просто прорвалось. Давно зрело и не могло разрешиться, нужен был повод.
Конфликт наметился ещё тогда, на дне рождения «Ларисочки». Все заметили, как Гриня после выступления изменился. А потом менялся каждый раз, превращаясь в Дракона. Он сам это чувствовал, опасность подстёгивала, возбуждала. После спектакля ему всё труднее становилось выходить из образа, он продолжал нападать на коллег, донимал унизительными и жестокими шутками. Знакомые порой не узнавали его либо прятали глаза и отходили.
Только Гриня ничего вокруг не замечал, потому что ни в ком особо не нуждался. Стал жёстким, репетиции превратил в показательные выволочки: редкая не заканчивалась слезами или руганью, а к фразе: «Я никого не держу», – постепенно привыкли, но при случае с обидой вспоминали и подыскивали другой коллектив.
Больше всех страдала Маша. Её надежда на семейный бизнес не оправдались. Стало намного хуже: Гриня теперь по-свойски позволял себе хамить и подкалывать, при этом давал понять, что ничего особенного между ними нет. Он даже и не пытался быть ласковым или хотя бы изображать любовь, и всё, что иногда между ними происходило, было заслугой Маши. Но радости это не приносило им обоим.
Во время каждого выступления Гриня настолько плотно входил в образ, что забывал элементарную осторожность, воображая себя всемогущим и неуязвимым, настоящим Огненным Драконом. И поплатился за это. Одна за другой пошли травмы: то загорелся по пояс, то сильно опалил лицо, неудачно плюнув керосином. Однажды вспыхнуло всё тело, когда он крутил своё коронное боковое сальто.