И пока она, забившись в купе, копалась в скудном кошельке, мысли в её голове роились самые разнообразные: не зря таки рискнула, подсадила под утро тайком от этой грымзы двух зайцев до Владимира, разжилась пятисоточкой. Шурка, конечно, баба склочная, и собачиться с ней – себе дороже, но в денежных пакостях замечена доселе не была, сколько уж рейсов вместе ходим. Как же так могло произойти, у меня перед носом? Ключ – вот он, всегда в левом кармане кителя… стоп, нет его там… ага, в правом. И что сие означает?»
А вот что: ты, дура набитая, тысячную ей действительно сама отдала.
Она откинулась на спинку и закрыла глаза, напрягая память.
Сало, помидоры, пакетированный чай и горка пирожков… Увлекательные разговоры обо всём и ни о чём. Помнится, на вопрос, отчего поднялась в такую рань, молодая пташка заявила, что ей, дескать, как Наполеону, четырёх часов для сна хватает. И дальше – зыбкий мягкий провал, будто выключилась, задремала она на минутку. А когда открыла глаза – ночная гостья уже стояла в дверях с благодарностями за угощение и, кажется, даже успела слегка поддеть: «не проспите, тётя Маша, у вас во Владимире люди выходят…»
Дёрнул же чёрт за язык – обмолвиться о левых пассажирах. И именно до Владимира!
Но главное чудо в другом: какую такую сверхубедительную просьбу смогла сочинить юная пройдоха, чтобы заставить её, заслуженного работника транспорта с тридцатилетним стажем Марию Васильевну Кочемасову без малейших колебаний полезть в неприступные, как золотой запас страны, казённые финансы?
…Между тем девица с чемоданом цвета беж, которую мало тревожил поднятый за её спиной переполох, потолкалась в людском потоке меж двух вокзалов и отошла в сторонку, дабы наметить стратегию и определиться с тактикой. Тысячную купюру, чуть подумав, она спрятала в дальний карман (бумажке этой уготовим роль стартового капитала), затем пересчитала остальную мелочь и усмехнулась. Слабо покорить Москву с тридцатью девятью рублями в кармане?
Пока же, для начала, следовало избавиться на время от громоздкого чемодана, который за последние дни оборвал ей все руки. Покрутившись по сторонам, она высмотрела нужный указатель и направилась к подземным камерам хранения. Там, в душноватом полуподвальном помещении, обнаружилась лёгкая толчея из двух невеликих очередей, и ей пришлось немного обождать, делая вид, что внимательно изучает казённую информацию на стене. Наконец краем глаза она заметила, что одно из окошек освободилось.