Гражданка покосилась, проворчала что-то неопределённое, но дверь захлопывать не стала. Поднявшись на один пролёт, они встали у окна.
– Ничего смешного, между прочим, – пробурчала Лилия, – у каждого могут быть свои маленькие слабости.
Славка взглянул на неё. Похожая на нахохлившегося рыжеватого воробышка, она хмуро смотрела в залитое водой стекло. Никому не дано знать, какая сила движет людьми в такие моменты. Через бесконечно короткий миг Славка заключил Лилию в объятия и впился в её губы долгим поцелуем. Она не шарахнулась, не отстранилась испуганно, только упёрлась кулачками ему в грудь и через какое-то время аккуратно высвободилась.
– Что это с тобой? Остынь, ишь какой пылкий, – сказала Лилия с коротким смешком, не глядя на него, – отголоски глупой юности, школьная любовь и свиданки в подъездах?
– Ага, на нас иногда находит… – пробормотал он, приходя в себя.
Чуть помедлив, она спросила:
– Слав, признайся честно – для чего ты выдумал всю эту историю? Скажи уж прямо, без всякой мистики, откуда ты меня знаешь?
– А история только начинается. Сейчас дождь закончится, и я покажу, что было дальше. Но пойдём мы уже в обратную сторону, ко мне домой.
Лилия посмотрела на него с выжидательным молчанием. Славка улыбнулся.
– Не бойся, Лиль, я правда не шизик и не маньяк, я простой местный пролетарий Славка Шумилов. Хочешь, паспорт покажу? Он у меня, кстати, с собой.
– Нужен мне твой паспорт… И почему это я должна бояться? Сам-то первых встречных-поперечных не опасаешься? Легкомыслие чревато… – сказала она, продолжая пристально смотреть на него. Наверное, в шутку сказала, а у Славки словно ледяной коготок в груди царапнул, и он не нашёлся, что ответить. Показалось – даже вздрогнул непроизвольно.
Она отвела взгляд, встала на цыпочки и посмотрела из окна вниз.
– Почти прекратился. Может, пойдём?
На улице веяло свежестью, повсюду журчало, струилось и капало. Славка с Лилией шли, огибая лужицы, изредка шарахаясь от фонтанов воды, летящих из-под колёс. После сумбурной выходки в подъезде Славка ощущал смешанные чувства – лёгкую эйфорию вперемешку с неловкостью и смущением. И неловкость эта даже не оттого, что он внезапно набросился на неё со своими неуклюжими нежностями, а то, что при всём этом присутствовал ещё и её насмешливый скепсис по поводу славкиных россказней. Нет, она не выставляла его дураком, она несомненно была умна. Неумная давно бы ретировалась, придумав подходящий предлог. Лилия не убегает, терпеливо слушает, изначально не веря ни одному слову. А может, уже не слушает, и держит её возле Славки совсем не его повествование, а нечто другое. Ведь всю эту историю Лилия давно могла пресечь на взлёте вопросом, который задала уже перед дверью его квартиры.