– Мммм, это Вы о чём? – озадаченно пробормотал пожилой аристократ. – Предлагаете мне действовать через его дружка? Но я нынче должен буду утверждать того парнишку в должности главнокомандующего, разве Ваши люди не сообщили эту подробность своему подопечному?
– А он не верит в это, – с торжествующим апломбом отозвался собеседник, подняв кверху большой палец правой руки. – Точнее, не верит в то, что это согласовано с самим фигурантом. И, по всей видимости, полагает, что друг вытащит его и из этого приключения. А вот если бы парень получил реальные доказательства, что его половинка – Ваш человек, то, скорее всего, хоть что-то бы сдвинулось с места к нужному результату.
– И только-то? – усмехнулся уже госсекретарь. – Хорошо, это устроить можно, полагаю. Я отдам нужные распоряжения начальнику тюрьмы, будут сопляку сантименты с его роднёй, так и быть. Но и Вы уж тогда не оплошайте, чтоб не позднее середины ночи приступили и сделали всё как следует.
– Даже если после подписания документов он умрёт? – холодно осведомился следователь. – Предупреждаю сразу, что такой исход может быть очень вероятным.
– Меня это вполне устраивает, – Лихтенладе даже позволил, чтоб уголки его губ тронула улыбка. – Нужен будет лишь врач, что зафиксирует самоубийство, полагаю, уж с этим у Вас проблем не будет?
– Не будет, – холодно хмыкнул собеседник. – Но тогда проще было с этого и начать, поверьте. Я хотя бы уберёг от стресса своих работников.
– Не Вашего ума дело, что проще. От Вас требовались всего лишь подписи, хотя в этой ситуации нам нужен уже согласный сотрудничать мальчишка – но, как я вижу, Ваши бездари вообще ничего не могут! – и, отвернувшись от экрана, Лихтенладе поманил пальцем своего секретаря. – Вызови мне сюда Кирхайса, немедленно. Надеюсь, поиски Оберштайна уже закончены? – и, увидев скорбный отрицательный жест, отвернулся и прорычал в сторону несколько мрачных ругательств. – Какая жалость, что этот Ансбах промахнулся, право. Все в эту эпоху просто криволапые, как я посмотрю.
– Тебе нужно уснуть хотя бы пару часов, понимаешь? – встревоженный вид тюремного врача убедительно доказывал, что он сам всерьёз боится, но придавленного болью от истязаний Райнхарда он уже взволновать не мог. – Если ты не отдохнёшь к вечеру, дело будет совсем плохо, потому что после полуночи тобой займётся кто-то другой, как я узнал. А тогда ты умрёшь ещё раньше, чем они получат то, что от тебя хотят. Я загнал тебе против инструкции пачку кардиостимуляторов, но без сна они тебе не помогут, пойми же. А ночка явно будет страшнее всего, что ты успел попробовать, потому что к завтрашнему полдню санкция на твой арест продлена быть не может.