***
Вспомнилась церковь в осеннем ненастье,
В слякоть вечернюю люд разбредается…
Может, и вовсе не ведал я счастья,
Только оно вспоминается.
Счастьем казалось мне горе прошедшее,
Вера в Христа от отчаянья…
Счастьем припомнилось… вот сумасшествие!..
Даже твоё угасание…
Я пожелал, чтоб ты снова изведала
Хворость свою и усталость…
Хочется мне, чтоб ты мучилась, бредила,
Только б меня ты касалась!..
(16 июля 1989 года, Новочеркасск)
***
С ней вкусили мы рай одичания
В запредельности пышной и стылой,
И сладчайшие боли терзания, —
Извращённая, – млея, хвалила.
И приснились мне лики Спасителя
На иконах и древних, и тёмных, —
И она в монастырской обители
На молитвах томительно-скромных.
И казалась она мне способною
Быть весёлой Христовой невестою…
Пусть глаза расширяются злобные,
Но я видел в них искры чудесные!..
И мгновенья весенне-рассветные
Подарили её воскресение,
И молитвы по-детски заветные
В ней сгубили всю сласть извращения…
Но Спасенье мне только мерещилось
От желанья духовного взрыва…
А в рассветном окне заневестилась
Серебристо-весенняя слива…
(21 марта 1990 года, Армавир)
***
Ночные запахи всё резче на погосте,
И тучи, будто гнёт, и тёплый воздух сыр…
О, Господи, ответь, ведь Богу это просто:
Зачем я познавал твой извращённый мир?
О, Господи, прости, но смерть едва ль не слаще
И зренья, и ума, дарованных тобой,
И тьма небытия всё ласковей, маняще,
И стать мне хочется безмерной этой тьмой.
И наклонился я над пахнущей рекою,
И небеса, как гнёт на плечи и погост…
О, Господи, ответь: душа ль моя со мною,
Иль мечется она над тучами средь звёзд?..
О, Господи, прости, но я теперь считаю:
Невежество и бред – твой самый ценный дар…
Хоть знать я не хочу, но ведаю, стеная, —
Познанье для меня, как муки и угар…
И это всё теперь мне столь невыносимо,
Что я, Господь, молю: верни мне прежний бред!..
Авось тогда начну я думать о любимой
И верить, как дитя, что с ней мне горя нет…
(28 марта 1990 года, Москва, Коломенское)
***
Мы в тёмном зале восхитились вьюгой,
И мы разнежены прощением взаимным…
Мы были искуплением друг другу,
И вдруг прощённый грех приснился сладким, дивным…
И снова я хотел всю сладость прегрешенья… —
Раскаянья приятно бередили,
И подстрекательским казалось мне прощенье…