И ещё я не сомневался в том, что ХВН мне поможет. Я это чувствовал, чувствовал интуитивно. И ещё я чувствовал приближение чего-то нового, каких-то значительных перемен в своей судьбе. И чувства меня не обманули…
– Классный у вас ножик, – вдруг сказал он совсем внятно и восхищённо. – Вы можете подарить его мне?
– Нет, – ответил я. – Он мне дорог как память.
– Жаль, – сказал он. – У меня никогда не было таких классных ножиков. Как вы думаете, им можно убить человека?
– Если знать, куда ударить.
– А вы знаете?
Я лихорадочно соображал, как повести себя, как сменить тему разговора, не вызывая ненужных осложнений.
– Как вы считаете, можно ли убивать людей? – не унимался он. – А избивать, причинять боль?
– Смотря каких людей и смотря при каких обстоятельствах, – уклончиво ответил я, закрыл ножик и спрятал его обратно в карман.
– Плохих людей. Вы можете отличить плохих людей от хороших?
– Плохие – это те…
– …которые поступают не так, как вам бы хотелось? Они делают плохо вам
и хорошо себе, а не наоборот. Вы по этому критерию судите людей? – продолжал он. – Нет, вы судите их по другому критерию. Вы судите их потому, что в тот момент оказались сильнее. Если бы вы были слабее, вы бы их не судили, а просили бы у них пощады. А вы могли бы бросить вызов тому, кто заведомо сильнее вас?
Я не ответил.
– А вы могли бы бросить вызов мощной стихии, по сравнению с которой вы – песчинка?
– Я не вижу необходимости бросать вызов кому-то или чему-то.
– А если возникнет необходимость спасти себя или кого-то, кто вам не безразличен?
– Когда возникнет такая ситуация, тогда я и решу.
– Нет, тогда вы ничего не решите: для раздумий просто не будет времени. Вы либо совершите поступок, либо нет.
Возможно, он был прав. Но я не хотел вникать в глубинную суть его слов. Мне это было не надо. Он не вспоминал про ножик – на том и спасибо.
– Кем вы хотите стать в этой жизни?
Хороший вопрос. Мне скоро пятьдесят. Хороший вопрос.
– Я хотел бы стать писателем, если можно.
– Можно, всё можно, если захотеть.
– Я захотел.
– Нет, ещё недостаточно сильно. Ещё что-то мешает сосредоточиться только на этом желании.
Он был чрезвычайно проницателен. Возможно, огромные глаза-локаторы, или глаза-антенны – так он, кажется, писал, помогали ему улавливать нюансы моего состояния. Я сказал:
– Да, перед тем как стать писателем, я хочу кое-что изменить в моём прошлом. Я вам уже говорил. Поэтому, собственно, я и разыскивал вас.