– Так почему же все-таки Сирано де Бержерак не женился на Роксане?
– Не знаю… Не знаю, – пролепетала я, еще не осознав сути вопроса. – У него же был нос! Огромный уродливый нос, которого он безумно стеснялся!
– Нос? – Валерия коротко хохотнула. – Ты хоть раз видела мужчину с комплексом собственного носа? Если уж они будут комплексовать, то совершенно по иному поводу! Не тот, извини, уровень рефлексии. Если не Роксану, то хотя бы какую-нибудь гризетку он мог себе привести, как ты думаешь? Ан нет! Впрягся нянчиться с красавчиком Кретьеном де Невилеттом! К тому же во Франции, в XVII веке, шнобеля были в моде. Детям из дворянских семей в младенчестве специально зажимали носы между двух щепочек-прищепочек, чтобы те у них росли большими и горбатыми. А тут… Бретёр, сорви-голова, виршеплет и романист – и вдруг застеснялся собственного носа!
– Но… Что ты хочешь сказать? – слабо, растерянно, с каким-то внутренним предчувствием выдавила я.
– А тебе не приходило в голову, что Сирано де Бержерак был женщиной?
…Наш разговор так и не кончился. Завис в воздухе, потерялся в лукаво подрагивающих кончиках ее губ, в мерцающей теплоте внезапно затуманившихся глаз, в переливчатом, горловом смехе, взлетающим, словно волан над сеткой во время игры в бадминтон. И от Валерии в тот день я убегала в какой-то растерянности, смутной задумчивости.
А что, если Сирано де Бержерак все-таки был женщиной?
Эта мысль настигает меня посреди улицы, под проливным дождем (я даже не заметила, как он начался).
А ведь она права! Права! Все сходится!
Но как она догадалась? И как такая мысль могла придти именно ей, в ее бездумно-летаргическую головку?
Или же ее летаргия – лишь ответ на невозможность любви того Бержерака, к которому она клонилась с высоты своего балкона?
Неужели я разгадала загадку сфинкса? Ведь мальчики так редко изъявляют желание ходить в театральные кружки! И как часто мужские роли приходится играть девочкам!
Неужели все так просто?
Или, наоборот, сложно? И все это – ресницы, трепещущие словно крылья бабочки, и глаз, большой и удивленный, испытующий и познающий, первооткрывающий… Ее движения, походка, сильные и стремительные движения мускулистых бедер, заставляющие полы пеньюара взлетать, словно волны у штевня моторки, режущей воду, и грива густых волос, рассыпанная по подушке в пастельном полумраке будуара – все это обращено ко мне?