Японское искусство войны. Постижение стратегии - страница 4
Внутреннее рассредоточение власти и отсутствие сильной централизующей составляющей усиливали столкновение региональных интересов, которое достигло своего апогея в X–XI столетиях. Провинциальные воинские элиты требовали все большей и большей части доходов с земель, отнимая тем самым у столичной аристократии – номинального владельца земель – все больше власти и богатства. Подобная политическая ситуация также способствовала росту соперничества между военными кланами.
К 1100 году большая часть Японии за окрестностями Хэйана (Киото) находилась под контролем местных военных семей, и следующее столетие стало свидетелем практически непрекращающихся гражданских войн. В 1185 году самый могущественный военный клан установил централизованное военное правительство – первый из трех сёгунатов, которым в грядущих столетиях предстояло определять политическую, социальную и культурную жизнь Японии.
Присутствие в японской истории сильного военного начала, несомненно, привнесло во многие важные составляющие японской мысли и общественной жизни, далеко выходящие за изначальный контекст искусства войны, определенные черты, характерные для военного сословия. Сотни лет самураи не только были властителями политических судеб нации, но и считались главной гордостью национального самосознания. Воинские мораль и дух оказывали на общество такое же мощное влияние, как и реальная власть воинов.
Автор неизвестен. Воин-лучник. XIX в.
В течение нескольких столетий после того, как из Китая в Японию пришла великая культура танской династии, усилившая национальные амбиции японцев, императорский двор и придворная аристократия, владевшая огромными земельными поместьями по всей стране, вели роскошную жизнь в пределах Киото и его ближайших окрестностей. Тем временем управлявшие землями и поддерживавшие в них порядок представители местных воинских элит год от года требовали все большей компенсации за службу, в результате чего за прошедшие столетия значительная часть доходов с земли, да и прав на саму землю, перешла в руки самураев. К концу XII столетия была официально признана центральная ставка сёгуна – верховного полководца. Так возникло новое правительство со своей столицей в восточной Японии.
В XIII веке новые военные властители Японии опять обратили свой взор на Китай. Теперь их внимание привлекли дзэн-буддизм и неоконфуцианство, к тому времени уже прочно утвердившиеся в Поднебесной в качестве ведущих направлений мысли. И центральная, и местные военные власти покровительствовали прибывавшим из Китая дзэнским наставникам – как японским паломникам, возвращавшимся на родину после изучения религии в Китае, так и китайским иммигрантам, искавшим спасения от монгольских захватчиков. Покровительство это ознаменовало собой начало новой эпохи в жизни японской цивилизации, эпохи, при которой лидерство и в политической, и в культурной жизни вместо старой аристократии захватили самураи. В течение последующих столетий они всячески поддерживали идеи дзэн-буддизма и неоконфуцианства, чем оказали неизгладимое влияние на развитие бусидо и японской этики.