— С чего
ты взял, что я собираюсь его предавать? — хмыкнул я, устраиваясь на
кровати поудобней, чтобы поспать. — Нет, дорогой друг. Я планирую
обобрать пылкого жеребца Посейдона. И ты мне в этом
поможешь!..
Вот так и
начиналась новая страница моей жизни под названием «путешествие в
столицу». С выбитой двери, мутных делишек со странными типами и
абсолютным непониманием того, что ждет меня дальше.
Утро
следующего дня началось с починки лестницы — ради безопасности
ребенка Азра отменил тренировку. И мы все дружно принялись
изображать из себя великих мастеров — битый час матерились,
обсуждая, как правильно сколотить перила и вернуть их на место.
Потом еще час ходили из угла в угол, пока Азра ездил за
необходимыми для ремонта вещами. Всем остальным он запретил
покидать огороженную вокруг гостевого домика территорию — он
опасался провокаций со стороны других участников турнира. В итоге
за всеми этими заботами мы прокопались до вечера и устали, как
черти, но наш бессердечный магистр все равно выгнал всех на
разминку. А когда все закончилось, милостиво отпустил моих
соратников на ужин. Но меня, как Мюллер — Штирлица, попросил
остаться.
— Что-то
не так? — встревоженно спросил я.
— Пока не
знаю, — отозвался Азра. — Ты мне скажи. У нас все так, или есть
проблемы?
Тут из
дверей домика по ступенькам почти выкатился наш медведь.
— Я же
просил — без меня не начинать! — обиженно крикнул Та’ки.
— Да я и
не начинал еще, — отозвался Азра.
Я
хмыкнул.
— Так, у
вас тут какой-то вселенский заговор, а я не в теме?
Та’ки,
ухая и пыхтя, проковылял к краю тренировочной площадки и плюхнулся
пухлым меховым задом в траву.
— Все!
Теперь можно, — разрешил он.
— Можно
что? — переспросил я, все еще не понимая, что
происходит.
—
Проверять твою профнепригодность, — безапелляционно ответил наш
бог.
— Ты,
наверное, хотел сказать — «профпригодность»? — осторожно поправил я
Та’ки.
— Нет, —
невозмутимо ответил медведь.
— В смысле
— «нет»?!
— Та’ки
уверен, что ты не в состоянии официально участвовать в турнире, —
пояснил Азра. — Завтрашнее утро — крайний срок, когда мы можем
кого-то снять с турнира. Поэтому покажи мне сейчас все, на что ты
способен. Я должен быть уверен, что не подставлю тебя, если допущу
на ристалище.
Я
прищурился.
— Значит,
показать все, на что способен? Ну что ж, вы сами
напросились.