- Не
говорил. Но вряд ли это останется для всех тайной, в поселке же о
нас знают.
- По
документам мы дети Чапыры и точка! – твердо произнесла Клара,
закрыв тему.
К дому
Митрошиных мы добирались в молчании. Всю дорогу каждый думал о
своем. Я о выезде за границу. Слова Клары зародили во мне сомнения
- не помешает ли получить разрешение мое происхождение? Шафиров
обещал, что проблем не будет, документы же готовит подразделение
МВД. Но дело в том, что, обещая, он не знал о моем настоящем отце.
Надеюсь, ОВИР эту информацию так и не получит.
Знакомство
сестры с невестой и ее родителями получилось сердечным. Природная
сдержанность Клары с лихвой компенсировалась эмоциональностью
Светланы Григорьевны.
- Теперь
понятно в кого ты такой сухарь, - не преминула шепнуть мне Алина,
когда мы шли к накрытому столу.
А хозяйка
расстаралась. Здесь были и деликатесы в виде тонко нарезанной
сырокопченной колбасы, балыка и буженины, паштет из трески,
аппетитный вид которому придавал зеленый лук, выращенный на
кухонном подоконнике. Были здесь и салаты: всеми любимые «оливье» с
«винегретом», а также домашние заготовки: маринованные грибы,
которые собирал лично прокурор, соленые огурцы. Мы тоже внесли свой
вклад, пополнив стол консервированными ярко-красными
помидорами.
Сперва
разговор шел о родственниках: Митрошины рассказывали о своих
корнях, сестра кратко упомянула об умерших родителях. Митрошины не
удовлетворились и зашли с другой стороны, начали выспрашивать о
поселке, доме, где живет Кларина семья, о ее работе. Ее должность
начальника отдела делопроизводства будущих родственников
удовлетворила, как и должность бригадира ее мужа, то есть моего
зятя. Сестра тоже осталась довольна тем, что будущая невестка
оказалась не просто студенткой, но и дочерью прокурора.
В отличие
от родителей Алине вообще было не важно, кто семья ее будущего
мужа, ей больше хотелось побыть со мной наедине, и она то и дело
показывала мне глазами на выход из гостиной. Я уже было уступил, но
тут Светлана Григорьевна заметила наши переглядывания и прекратила
это безобразие.
- Алина! –
одернула она дочь. – Лучше расскажи будущей золовке о своей
учебе.
- Борис
Аркадьевич, можно вас, - дернул я головой в сторону
кухни.
Митрошин
кивнул и, прихватив недопитую бутылку коньяка, первым вышел из
комнаты.