– Сударь, вы арестованы!
Филипп не двинулся с места, к которому словно прирос, а лишь не отрываясь глядел на своего брата-короля. В гордом молчании упрекал он его во всех своих прошедших несчастьях, во всех будущих пытках. Король не выдержал этой молчаливой пытки; он опустил глаза и быстро увлек младшего брата и невестку из комнаты, оставив мать, распростертую, без движения, в трех шагах от сына, которого она дала второй раз приговорить к смерти. Филипп подошел к Анне Австрийской и сказал ей нежным и взволнованным голосом:
– Если б я не был вашим сыном, я проклял бы вас, матушка, за то, что вы сделали меня таким несчастным.
Д’Артаньян почувствовал дрожь во всем теле. Он почтительно поклонился молодому принцу и сказал, не подымая головы:
– Простите меня, монсеньер, но я солдат и давал присягу на верность тому, кто только что вышел из этой комнаты.
– Благодарю вас, господин д’Артаньян. Но что с господином д’Эрбле?
– Он в безопасности, монсеньер, – сказал голос за ними, – и пока я жив и свободен, клянусь, ни один волос не падет с его головы.
– Господин Фуке! – сказал, грустно улыбаясь, принц.
– Простите меня, монсеньер, – сказал Фуке, опускаясь перед ним на колени. – Но тот, кто только что вышел отсюда, был моим гостем.
– Вот настоящие друзья и верные сердца, – прошептал со вздохом Филипп. – Они заставляют меня любить этот мир. Ступайте, господин д’Артаньян, я последую за вами.
В тот момент, когда капитан мушкетеров выходил, появился Кольбер, вручил д’Артаньяну приказ от короля и поспешно удалился.
Д’Артаньян прочел и в бешенстве смял его.
– Что там? – спросил принц.
– Прочтите, монсеньер, – отвечал мушкетер, подавая бумагу.
Филипп прочел следующие строки, наспех написанные рукой Людовика XIV:
«Приказ господину д’Артаньяну отвезти пленника на остров Святой Маргариты. Закрыть ему лицо железной маской, которую пленник не должен снимать под страхом смерти».
– Это справедливо, – сказал Филипп со смирением. – Я готов.
– Арамис был прав, – тихо сказал Фуке мушкетеру, – этот такой же настоящий король, как тот.
– Этот лучше, – отвечал д’Артаньян. – Но ему не хватает меня и вас.