Разговор прервался, так как вошел Рауль. Он шел перед Гримо, который в своих еще уверенных и твердых руках нес поднос со стаканом и бутылкой любимого вина господина герцога.
Увидев своего старого приятеля, герцог радостно воскликнул:
– Гримо! Здравствуй, Гримо! Как поживаешь?
Слуга низко поклонился, обрадованный так же, как и его знатный собеседник.
– Вот мы и встретились! – сказал герцог, энергично трепля по плечу старого Гримо.
Гримо снова поклонился, еще ниже и радостнее.
– Что я вижу, граф? Только один стакан?
– Я пью с вашей светлостью, только если ваша светлость меня приглашает, – с благородной скромностью сказал Атос.
– Черт возьми! Вы правы, что приказали принести только один стакан – мы будем оба пить из него как братья по оружию. Пейте первым, граф.
– Окажите мне милость, – сказал Атос, тихонько отодвигая стакан.
– Вы чудесный друг, – отвечал герцог де Бофор.
Он выпил и передал золотой кубок своему другу.
– Но это еще не все, – продолжал он. – Я еще хочу пить, и мне хочется оказать честь вот этому красивому малому, который здесь стоит. Я приношу счастье, виконт, – сказал он Раулю. – Пожелайте чего-нибудь, когда будете пить из моего стакана, и, черт меня побери, если то, что вы пожелаете, не исполнится.
Он протянул кубок Раулю, который быстро сделал глоток и так же быстро сказал:
– Я пожелал, монсеньер.
Глаза его горели мрачным огнем, кровь прилила к его щекам; он испугал Атоса своей улыбкой.
– Что же вы пожелали? – спросил герцог, откинувшись в кресло и одной рукой передавая Гримо бутылку и кошелек.
– Монсеньер, обещайте мне, что вы исполните то, что я пожелал.
– Разумеется, раз я сказал.
– Я пожелал, господин герцог, отправиться с вами в Джиджелли.
Атос побледнел и не мог скрыть своего волнения. Герцог посмотрел на своего друга, как бы желая помочь ему отпарировать этот неожиданный удар.
– Это трудно, мой милый виконт, очень трудно, – сказал он излишне тихо.
– Простите меня, монсеньер, я был нескромен, – произнес Рауль твердым голосом, – но так как вы сами предложили мне что-нибудь пожелать…
– Пожелать оставить меня, – сказал Атос.
– О, граф… неужели вы можете так думать?
– Черт возьми! – вскричал герцог. – В сущности, этот мальчуган совершенно прав. Что ему здесь делать? Он здесь пропадет с горя.
Рауль покраснел. Герцог, увлекшись, продолжал: