Монтале прислушалась, а Рауль уже встал, когда в комнату спокойно вошла женщина и прикрыла за собой потайную дверь.
– Принцесса! – воскликнул Рауль, узнав невестку короля, Генриетту.
– О я несчастная! – прошептала Монтале, слишком поздно бросаясь навстречу принцессе. – Я ошиблась часом!
Однако она успела предупредить идущую прямо на Рауля принцессу:
– Господин де Бражелон, ваше высочество.
– Ваше королевское высочество, – поспешно заговорила Монтале, – так добры, что подумали об этой лотерее и…
Принцесса начинала терять присутствие духа.
Рауль, еще не догадываясь обо всем, торопился уйти, так как чувствовал, что он лишний.
Принцесса собиралась что-нибудь сказать, чтобы прекратить это неловкое положение, как вдруг напротив алькова открылся шкаф и из него вышел сияющий де Гиш. Принцесса чуть не упала в обморок и поспешила прислониться к кровати. Никто не посмел ее поддержать. Прошло несколько ужасных минут молчания.
Рауль прервал его, направившись к графу, у которого от волнения дрожали колени. Он взял его за руку и сказал:
– Дорогой граф, скажите ее высочеству, что я так несчастлив, что заслуживаю ее прощения; скажите ей, что я любил, и ужас перед предательством, жертвой которого я стал, делает меня нетерпимым к любому предательству, которое бы совершилось вокруг меня. Вот почему, сударыня, – сказал он, улыбаясь Монтале, – я никогда не открою тайну ваших свиданий с моим другом. Добейтесь у принцессы (принцесса так милостива и великодушна), чтобы она простила вас, хоть она только что застала вас вместе. Вы ведь оба свободны, так любите же друг друга и будьте счастливы!
Принцесса пришла в непередаваемое отчаяние. Несмотря на изысканную деликатность Рауля, ей было неприятно зависеть от возможной нескромности. Ей также было неприятно воспользоваться лазейкой, которую предоставлял ей этот деликатный обман. Живая и нервная, она переживала это. Рауль понял ее и еще раз пришел к ней на помощь. Он преклонил перед ней колено и совсем тихо сказал:
– Ваше высочество, через два дня я буду далеко от Парижа, а через две недели я буду вдали от Франции и никогда больше меня никто здесь не увидит.
– Вы уезжаете? – радостно спросила она.
– С герцогом де Бофором.
– В Африку? – воскликнул де Гиш. – Вы, Рауль? О, мой друг, в Африку, где умирают!
И, забыв все, не подумав, что самое это забвение больше компрометирует принцессу, чем его появление в этой комнате, он сказал: