– Как же! Я видел, как вы говорили сегодня с его величеством.
– Именно, – проворчал Шико. – Вы меня видели у короля, но не слышали, о чем мы говорили.
– Нет, господин Шико, не слышал.
– Король, говоря со мною, поручил мне ехать в Ажан по одному важному делу. Это ведь Ажанские ворота?
– Так точно.
– Они заперты?
– Как видите.
– Ну, так я прошу вас – прикажите отпереть.
– Сейчас, господин Шико. Антенас, Антенас, отоприте ворота господину Шико – скорей, скорей!
Шико вздохнул, словно пловец, вышедший из воды после пятиминутного пребывания под ней… Дверь скрипнула на петлях – дверь, ведущая Шико в рай. За этой дверью он видел все прелести свободы. Он дружески поклонился офицеру и пошел к двери со словами:
– Благодарю, прощайте!
– Прощайте, господин Шико, счастливого пути!
Шико сделал еще шаг к двери.
– Ах да! – воскликнул офицер, догоняя Шико и удерживая его за рукав. – Я и забыл спросить у вас пропук.
– Какой пропуск?
– Вы человек военный, господин Шико, и знаете, что такое пропуск. Вы понимаете, что из такого города, как Нерак, не выходят без пропуска, особенно когда здесь живет король.
– Кем должен быть подписан этот пропуск?
– Самим королем. Итак, если сам король посылает вас, то он не забыл дать вам пропуск.
– А-а! Уж не сомневаетесь ли вы в моих словах? – стал наступать Шико с пылающими глазами.
Он предвидел окончательную неудачу, и гнев внушал ему кровавую мысль: убить офицера, часового и бежать через отворенные ворота, рискуя быть подстреленным сотней пуль.
– Я ни в чем не сомневаюсь, господин Шико, и в особенности в вещах, рассказом о которых вы сделали мне честь. Но поразмыслите: если король дал вам поручение…
– Лично, милостивый государь, лично дал!
– Тем более его величество должен знать, что вам надо проходить через ворота.
– Черт побери, думаю, должен.
– Завтра утром мне надлежит подать губернатору список выехавших.
– А кто здесь губернатор?
– Господин де Морне. Он не шутит с часовыми, господин Шико, и прикажет расстрелять меня, если я не выполню его приказа.
Шико начал уже ласкать с горькой усмешкой рукоять своей шпаги, когда, обернувшись к двери, заметил, что за ней – внешняя решетка: она остановит его, даже если он убьет офицера, часового, придверника и привратника.
«Я одурачен, – признал он про себя. – Я погиб!»
И он повернул назад.