– Разумеется. Когда?
– Скажем, сегодня, в половину
шестого?
– Хорошо, – я записываю адрес на
салфетке, прикрываясь ладонью от любопытной Марты.
– Кто звонил, Янушка, котик? – сладко
щебечет она.
Я вешаю трубку и убираю адрес в
нагрудный карман:
– Тайная поклонница.
Марта недоверчиво хмыкает. Она
уверена, что у меня нет постоянной женщины. Да что там постоянной –
нет никакой. Женщины шарахаются от меня, как от заразного. Я
чувствую это и не пытаюсь навязываться.
Потом захожу к Торию.
Он беседует по телефону с женой и
жестом приглашает сесть, продолжая говорить в трубку:
– Да, дорогая… конечно, не забуду.
Что еще? Фарша? Сколько? Записываю…
Он черкает в блокноте, послушно кивая
головой. Торий иногда несносен и может накричать на подчиненного за
глупую ошибку, зато рядом с Лизой превращается в смирного ягненка.
Моя фамилия, Вереск – ее детская фамилия. Когда-то я думал, она моя
потерянная сестра, но это оказалось ложью. Лизу вовлекли в хитрый и
бесчеловечный эксперимент и использовали как наживку для меня. А я
поверил и клюнул. Уже после Перехода Торий несколько раз проводил
контрольные тесты, но результаты оказались отрицательными. Этого
следовало ожидать: васпы обречены на одиночество.
Жду, пока он договорит. Замечаю на
краю стола вазу с конфетами. Живот сводит судорогой, и я отвожу
взгляд, осматривая кабинет. По стенам развешены дипломы и графики,
на большой фотографии Торию вручают национальную премию за то, что
доказал существование васпов и разработал программу по их
ада-пта-ции в обществе. Меня на торжество не позвали.
– Прости, что заставил ждать, –
улыбается Торий и кладет трубку на рычаги. – Заботы семейные.
Я понимающе киваю, хотя семьи у меня
никогда не было, и, вероятно, не будет.
– Все в порядке? – спрашивает Торий.
– Я не видел тебя в столовой.
– Много работы. Хочу закончить
пораньше. Ты позволишь?
– Да, конечно, – соглашается он. –
Это как-то связано с сегодняшним звонком?
– Уже весь институт в курсе? –
вопросом на вопрос отвечаю я.
Торий смеется.
– Марта говорила, что тебе звонила
какая-то женщина с приятным голосом, а ты краснел, бледнел и
выглядел совершенно растерянным. О! Дай ей волю – она за глаза тебя
и женит, и разведет!
– Звонили из миграционной службы, –
делюсь я.
С Торием можно быть откровенным. Это
странно, учитывая, что еще три года назад мы ненавидели друг друга
до зубовного скрежета. Хорошая дружба иногда проистекает из хорошей
вражды.