* * *
На табличке написано:
«Доктор Вениамин Поплавский,
психотерапевт».
Перечитываю и раз, и другой.
Чертыхаюсь.
В Даре не приняты длинные имена, а в
Ульях мы почти не общались между собой. Понадобилась уйма времени и
сил, чтобы научиться разговаривать развернутыми фразами. Поэтому
решаю, что буду называть куратора «здравствуйте, доктор» и «до
свидания, доктор».
Берусь за ручку. Она скользит под
мокрой ладонью. Порог кабинета как мостик, что соединял коридор
Улья с его сердцевиной – куполом, где обитала Королева.
Воздух там становился тяжелее, суше,
а запахи приторнее. Я помню чувство головокружения и удушья, с
каким шел по колено в клубящемся тумане, среди покатых сводов,
покрытых белым налетом. Панический ужас, от которого подгибались
ноги и высыхала во рту слюна. Хотелось бежать прочь, не разбирая
дороги, пока хватает сил. Но от Королевы не скрыться – вечно
голодная, окутанная пеленой тумана, она знала о тебе все. Ее голос
вторгался в мозг и вычищал его от неуставных мыслей. Я обожал ее и
боялся до обмороков.
Работа психолога тоже напоминает
препарирование: разума, а не тела. В какой-то степени это похуже
пыток.
Отчаянно хочется, чтобы эти
«здравствуйте» и «до свидания» оказались последними. Но я понимаю,
что если лидер васпов нарушит правила, то кто их будет
придерживаться вообще?
Противоположную стену занимает
большое окно, наполовину занавешенное шторами. Перед ним –
письменный стол. В углу стоит журнальный столик и торшер. А рядом –
кресло. И в нем сидит пожилой толстяк и ест мороженое. Ложка
дразняще позвякивает о стенки вазочки. «Клубничное», – отмечаю про
себя, а вслух говорю:
– Разрешите войти?
Доктор подскакивает, будто слышал ни
скрипа двери, ни тяжелых шагов. Его круглое лицо расплывается в
улыбке.
– Ян Вереск? Очень рад с вами
познакомиться! Да вы не стойте, проходите-проходите. Я не
кусаюсь.
Его лукавая улыбка и шутливый тон
раздражают.
– Меня направил отдел по надзору.
Доктор отодвигает вазочку с
мороженым, разводит руками.
– Что ж поделать, голубчик! Я ведь
жду вас, жду, а вы все не идете. Да не стойте в дверях!
Он подходит, а я инстинктивно
отступаю, пока в спину не упирается дверная ручка. Как пистолетное
дуло.
– Куртку вешайте сюда. Вам
помочь?
Доктор дотрагивается до меня, и по
хребту прокатывается ледяная лавина.